Н.В. Селезнев, доктор педагогических наук, профессор
«Несчастье современного человека велико, – говорит известный русский философ И.А Ильин,- ему не хватает главного – смысла жизни» Некоторые мыслители не без основания утверждают, что смысла в человеческой жизни нет потому, что человек смертен. Пожил – умер, был – не был, все ушло вместе с ним в небытие. Как ушли в небытие 70 миллиардов других людей, живших до него. Кто может назвать имя хотя бы одного человека, жившего среди первого миллиарда людей? И кто скажет, какой был смысл в его жизни?
Как это ни прискорбно, финал жизни для все одинаков – могильная плита и забвение. С философской точки зрения, жизнь человека – это его пребывание в определенном отрезке времени. Движется время – движется и жизнь человека, независимо от его воли или качества самой жизни.. Актуальная часть жизни человека – миг между прошлым и будущим. Этот миг стремительно движется по жизненному отрезку времени, увеличивая прошлое и уменьшая его будущее. Время – главное богатство человека, но он не замечает и не ценит его. Это подметил в свое время Сенека: «Где человек,, придающий значение времени, умеющий ценить день и понимающий, что с каждым мгновением мы умираем… Ничто не принадлежит нам, одно только время наше».
Каждый день становится для человека прощанием с кусочком жизни, но он не прощается, надеясь жить и жить. Для мыслящего человека здесь главная неразрешимая проблема: зачем, для чего, почему7 Мир без меня был и будет, что я для него, что он для меня? Жизнь есть кратковременный сон, говорили древние мыслители, объяснить смысл которого никому не дано. Эпикур замечает даже, что человеку и смерти не надо бояться: пока мы есть, говорит он, смерти нет, а когда она пришла – нас уже нет.
В отличие от смысла, вернее бессмысленности жизни, цели у человека всегда есть и были. Они заключаются в его самостоятельной постановке и реализации определенных видов деятельности. «Каждому хорошо известно,- пишет философ В.И. Несмелов,- что человек поживет и умрет и, если при этом допускается, что смерть есть полное уничтожения бытия человека, то ясное дело, что никакого вопроса о смысле жизни тут нет и быть не может. При таких условиях вопрос может ставиться не о смысле жизни, а только о целях человеческой деятельности в пределах жизни; потому что смысл жизни человек может только отыскивать, а цели своей деятельности он сам может создавать и сам же оправдывать. Целей человеческой жизни может существовать и фактически действительно существует ровно столько, сколько существует на свете людей». Становятся понятными слова и И. Н. Шевелева, почему «для одних жизнь битва, для других – молитва». Есть и еще одна значительная категория людей, способных наблюдать и фиксировать эту «человеческую комедию». Это летописцы, люди вроде Оноре де Бальзака, написавшего более тридцати томов «Человеческой комедии».
Целенаправленная деятельность человека поддерживается его энергетикой. Человек вообще является очень мощной самостоятельной энергетической системой. В нем несколько видов энергии: физическая, нервная, рассудочная, духовная. Значительный запас энергии побуждает его к активным формам самовыражения, жизнедеятельности. Основные виды его деятельности направлены на:
1) самосохранение (стремление избежать болезней, травм, прожить как можно дольше);
2) получение от жизни как можно больше удовольствий («прожить как можно приятнее» (А.С. Макаренко);
3) продолжение рода, которое тоже подразумевает получение высшего удовольствия.
Это чисто эгоистические цели, и они с человеком всегда. Первый вид деятельности связан с его природной любовью к жизни. В экстремальных условиях он борется за жизнь особенно настойчиво ( см.: Д. Лондон. Любовь к жизни) С детства у человека формируется устойчивая привычка оберегать себя там и там, поскольку мир враждебен ему. Это превращается в автоматический, повседневный вид его деятельности. Второй и третий вид деятельности связаны с получением от жизни как можно большего количества удовольствий. «Какие бы цели ни ставил человек,- говорит С. Моэм,- он заблуждается, ибо у него не может быть иных целей, кроме собственного удовольствия». Традиционная деятельность человека, связанная с деторождением, и та подразумевает прежде всего эгоистическое удовольствие от этого процесса. Недаром с этим процессом человек давно связал такие понятия как «влечение», «секс», «любовь» и другие слова с романтической окраской. Человек подчинил этой теме различные виды искусства как официальные, гласные, так и интимные. Тут он с особым пристрастием эксплуатирует удовольствия, которые заложены в нем самом или другом человеке. Если он получает удовольствие от пищи, то нередко доводит это удовольствие до гурманства; ему приятно питие, то и алкоголики ему друзья; ему хочется любить, он прославляет это чувство и доводит его до приключений Дон Жуана и т.п. Половые чувства эксплуатируются с особым азартом. Как-то невольно забывается, что эти чувства подразумевают деторождение. По словам В.В. Маяковского, самым большим злом в мире для таких кажется «алиментщица» Они сумели отделить в своем сознании великое удовольствие от деторождения и стали наслаждаться им в любое удобное время. На это удовольствие настраивают обывателя в своих произведениях поэты, писатели, художники. Древнегреческий Асклепиад Самосский, обращаясь к любимой, восклицает: «Брось свою девственность! Что тебе в ней? За порогом Аида ты не найдешь никого, кто полюбил бы тебя. Только живущим даны наслаждения любви» В новейшие времена лирический герой Генриха Гейне так убеждает возлюбленную: «Все, чем ныне ты горда, все истлеет без следа: щеки, лоб, глаза и губы, только желтый череп твой глянет страшной наготой и в гробу оскалит зубы. Ты , как лань, бежишь тревожно, о позволь руке скользнуть на твою нагую грудь иль пониже, если можно…» Российский поэт Василий Федоров. касаясь жизни человека в целом, прямо говорит: «По главной сути жизнь проста: ее уста, его уста» И там уже будь что будет.
Погоня за многообразными удовольствиями превращается в главную жизненную цель многих и многих. При этом никого не страшит, что за них приходится бороться и бороться, расходуя на это немало времени и сил. Бороться приходится с природой, другим человеком, самим собой. Существует даже беспощадная конкурентная борьба между людьми за эти удовольствия, и тут уже все средства хороши. Отсюда берут свое начало неприязнь, зависть, ненависть, споры, конфликты, войны. Не только между отдельными людьми, но и партиями, группировками, классами, регионами, странами, континентами. Жизнь превращается не столько в удовольствия, сколько в обыкновенные кошмары. Это подчеркивает Вольтер: «Человек- существо самое жалкое, имеющее несколько часов отдыха, несколько минут удовольствий и длинный ряд дней страдания» Из-за своей алчности, глупости и недальновидности.
А между тем, если вдуматься, человеку надо не так много В. Хлебников: «Мне много ль надо: краюха хлеба да капля молока, да это небо, да эти облака». Ш. Петефи тоже скромен в своих запросах: «Меня не манит блеск больших имен ,мне б виноградник да земли клочок, да был бы красного вина глоток, да был бы хлеба черного кусок… »
Человек – существо, ограниченное не только рамками времени, но и в пространственном отношении. Объем его существа не может вместить непомерно раздутых цивилизацией ложных потребностей. Он забывает, что «мера важнее всего» (Клеобул), «лишку ни в чем» (Питтак). Не считается со своими возможностями потребления каких-то ценностей, держит в поле зрения лишь завистливых «хочу» и «хочу», не считаясь с тем, «могу» или «не могу». Накопительство, собственность превратились для человека в мнимое. но настойчивое удовольствие. Скупое рыцарство тешит самолюбие человека «Мое! Мое! – не это ль слово первопричина бедствия людского»,- справедливо замечает Д Кугультинов
Каждый человек – пожизненный потребитель ценностей и связанных с ними удовольствий. Но даже когда он достигает самого заветного объема ценностей, ему следует быть очень острожным в их потреблении Иначе можно перечеркнуть свою первую жизненную цель сохранения себя в добром здравии, нарушить заповеди самосохранения. Как говорит Сенека: «Пользуйся сегодняшними удовольствиями так, чтобы не повредить завтрашним». Распущенного человека никто не может защитить от самого себя, его алчных потребностей. Человек, по мнении. Д.И. Писарева, не создан для того, чтобы только объедаться, опиваться и заниматься лишь наукой.страсти нежной. От этого он скорее всего устает и заболевает.
Между «хочу» и «могу» в самом человеке идет постоянная борьба. Это первое его внутреннее труднопреодолимое противоречие. Конечно, человек, очевидно, создан для счастья, для удовольствий, однако сама природа грозит ему пальчиком: не злоупотребляй, соблюдай во всем меру, иначе будешь болеть, страдать, скоро умрешь. Однако разгула плоти, страстей у человека остается еще предостаточно. Это заметно даже в поведении выдающихся, умных и талантливых людей. Например С. Есенина, который признавался в своих произведениях: «Много женщин меня любило, да и сам я любил не одну, не от этого ли темная сила приучила меня к вину…», «А когда светит месяц, когда светит, черт знает как. Я иду, головою свесясь, переулком в знакомый кабак… Шум и гам в этом логове жутком, но всю ночь напролет до зари, я читаю стихи проституткам и с бандитами жарю спирт…»
Споры о том, надо или не надо жить и как жить – в удовольствиях, в разгуле или в скромном самоотречении, умеренности не утихают и никогда, очевидно, не утихнут Об этом лишний раз свидетельствует стихотворение А. Вознесенского «В час отлива…» Обывательские представления о жизни остаются у многих твердыми и неизменными. Облик своего современника хорошо подмечает поэт Е. Евтушенко в стихотворении «Все гогочут…».
Великим людям противна обывательская жизнь, они стремятся вырвать людей из этого омута, вернуть им чисто человеческий, гуманный облик, условно превратив это в смысл всей жизни. Деятельностный подход к определению смысла жизни преобладает в суждениях многих выдающихся представителей человечества:
М.Горький: В совершенствовании человека – смысл жизни.
И. Фихте: Действовать! Действовать! Это то, ради чего мы существуем
Д. Лихачев. Каково предназначение человека – делать добро.
П. Касалье: Способность заботиться о людях наполняет жизнь
глубочайшим смыслом.
Д. Пирс: Общение – это не только единственный смысл человеческой жизни, но и сущность самой жизни.
С другой стороны, политики, экономисты, подыгрывая эгоистическим и материальным запросам человека, наполняют своей неугомонной трескотней заботу о его материальном благосостоянии, борьбу за высокий жизненный уровень в бытовом, животно-растительном отношении. Народ клюет на пошлые политические лозунги, на эту фальшивую приманку
Школа, как придаток государства, тоже о смысле жизни растущему человеку нигде ничего не говорит ясно, отчетливо и убедительно. Она стыдливо уклоняется от основательного разговора на эту тему и лишь иногда ссылается на отрывочные цитаты писателей, поэтов и т.д. Это всего лишь хитроумный уход от педагогически целесообразного толкования важнейшего для всей жизни человека вопроса.