В процессе отражения социально-правовых явлений, правовых норм и требований закона у индивида складываются собственные представления, в которых отраженные явления обретают субъективное значение. Основными видами психологических свойств личности, реализующихся в данных процессах, выступают социально-правовые представления. Они выступают разновидностью социальных представлений личности, являющихся когнитивными и ценностно-смысловыми образованиями. Проблема социальных представлений освещается К.А. Абульхановой-Славской, С. Московичи, А.Р. Ратиновым и Г.Х. Ефремовой, П.Н. Шихиревым, D. Jodelet и другими учеными. Согласно С. Московичи, социальные представления – это способность человека воспринимать, делать выводы, понимать, чтобы придать смысл вещам [1]. D. Jodelet под социальными представлениями понимает форму познания, знание здравого смысла, содержание которого социально обусловлено [2]. У К.А.Абульхановой-Славской они рассматриваются как механизм сознания личности и анализируются в рамках теории социального мышления личности [3].
Социально-правовые представления – это субъективные представления индивида о различных явлениях правовой стороны действительности. В них содержится то значение, которое человек придает окружающим его людям и их поступкам, отдельным индивидам, с которыми он взаимодействует, ситуациям правового характерах и на основе этого складывается определенное отношение к ним [3; 4; 5; 6; 7]. Они входят в более широкую сферу личности, которая выражает собой правосознание. Правосознания личности представляет сферу ее внутреннего мира, которая проявляется в феноменах осознаваемого отражения правовой стороны социальной действительности и обусловливающей им сознательно-волевой саморегуляции юридически значимого поведения. К структурным элементам правосознания личности относятся: правовые знания и социально-правовые представления, отношения к социально-правовым явлениям, субъектам противоправного и законопослушного поведения; социально-правовые ожидания; личностные нормы, касающиеся юридически значимого поведения.
Изучение социально-правовых представлений было проведение в рамках эмпирического исследования правосознания несовершеннолетних. Выборка – 305 лиц мужского пола в возрасте 14–17лет представляли три группы несовершеннолетних: 1 группа–110 человек – осужденные за преступления и отбывающее наказание в воспитательных колониях; 2 группа – 93 человека–совершившие мелкие правонарушения и состоящие на учете в ИДН ОВД; 3 группа (контрольная) – 102 подростка–учащиеся средних школ Минска – по характеристикам педагогов вели себя устойчиво правомерно и морально положительно.
Методика исследования. Метод стандартизированного интервью с открытыми вопросами. Вопросы интервью были ориентированы на изучение основных элементов правосознания. Для выявления особенностей социально-правовых представлений изучалась осведомленность подростков о мерах, которые могут применяться к несовершеннолетним, совершившим правонарушения; влиянии алкогольного или наркотического опьянения на меру юридической ответственности; представления о правомерных и противоправных способах достижения материального благополучия в жизни; распространенности правонарушений и преступлений несовершеннолетних и возможности их оправдания; количестве богатых людей, добывающих средства незаконным способом; образе сотрудника милиции. Выявление представлений о сотруднике милиции и отношения к нему обусловлено тем, что данный субъект является непосредственным представителем правовой сферы общества, осуществляющий функции контроля за поведением несовершеннолетних и применения в случае необходимости к ним санкций. Исследовались также представления об образе законопослушного подростка и сверстника, совершающего противоправные деяния, и отношение к ним, привлекательности или непривлекательности их жизни. Через изучение представлений о человеке с правомерным и противоправным поведением выявляется восприятие респондентом самого себя в роли субъекта такого поведения. Обнаружение самовосприятия основывается на установлении психологической идентификации испытуемого с преступником или отчужденности от него [8]. Есть основания считать, что субъективное представление о человеке, использующем преступный способ достижения желаемого, у несовершеннолетних правонарушителей будет качественно отличаться от аналогичных представлений у законопослушных подростков. Также мы полагаем, что несовершеннолетние правонарушители легче идентифицируют себя с преступником и испытывают трудности в представлении себя законопослушным человеком.
Обработка результатов исследования. Контент-анализ ответов респондентов; шкалирование, кластерный и факторный анализы, χ2-критерий. Для статистической обработки применялся пакет SPSS 11.0 для Windows. Установление эмоционального компонента отношения к субъектам юридически значимого поведения, явлениям правовой действительности осуществлялось с помощью ЦТО – цветового теста отношений [8; 9].
Результаты исследования. Выявлено четыре типа правосознания несовершеннолетних (ПС), характеризующихся определенными качественными особенностями. 1-ый тип – ПС, имеющее законопослушное, комплексное, непротиворечивое содержание, выражающее относительно высокую степень его сформированности; 2-ой тип – ПС преобладающе законопослушной направленности, но с недостаточной зрелостью правомерных представлений, убеждений и ожиданий, что снижает правомерную устойчивость лица; 3-ий тип – противоречивое ПС, отличающееся сочетанием положительных и отрицательных представлений о явлениях правовой действительности и наличием противоречивых либо индифферентных отношений к ним, что выражает не только низкую антикриминальную устойчивость личности, но и признаки склонности к противоправному поведению; 4-ый тип – ПС с криминогенными дефектами, определяющими наличие склонности к совершению корыстных и (или) насильственных противоправных деяний.
Анализ эмпирических данных позволил установить различия в содержании социально-правовых представлений и отношений к явлениям правового характера, субъектам юридически значимого поведения респондентов с различными типами правосознания.
Представления об образе законопослушного молодого человека, содержании его жизни и отношение к нему
В рассуждениях респондентов с 4-м и 3-м типами ПС проявились отрицательные (4-й тип – 33,3 %, 3-й тип – 30,9 %) и индифферентные (4-й тип – 31,3%, 3-й тип – 32,4 %) характеристики. Для части респондентов образ является противоречивым: одним подросткам с правомерным поведением испытуемые приписывали положительные черты, считая их «нормальными», «как все», а других наделяли отрицательными качествами (4-й тип – 25 %, 3-й тип – 25 %). Положительным образ такого человека является для немногих (4-й тип – 10,4 %, 3-й тип – 11,8 %). Испытуемые указывали на такие черты, как трусость, неумение за себя постоять, называли таких подростков «тихонями», «ботаниками», «маменькиными сынками», выражая при этом свое неприязненное отношение. Отношение к человеку, ведущему законопослушный образ жизни, у подростков 4-го типа выявлено отрицательное (33,3 %) и противоречивое (35,4%). Среди испытуемых 3-го типа оказалось несколько больше тех, кто проявил противоречивое отношение (39,7 %) и меньше тех, кто – отрицательное (27,9%). Жизнь человека, ведущего правопослушный образ жизни, для подростков данных типов представляется однообразной, скучной, неинтересной (4-й тип – 35,4%, 3-й тип – 22,1 %), связанной с определенными трудностями, выражающимися в неприязненном отношении тех ребят, которые допускают нарушения некоторых норм или правил (прогулы уроков, употребление алкоголя, драки и т.п.) (4-й тип – 29,2 %, 3-й тип – 27,9 %) и лишь для немногих – успешной и комфортной (4-й тип – 18,8 %, 3-й тип – 23,5 %). Однако такая благополучность жизни рассматривается ими не как следствие правомерной позиции человека, а как наличие условий для не совершения правонарушений («конечно, они живут хорошо, у них хорошие родители, есть друзья, им удается хорошо учиться, они думают, у них всё есть»).
Представления респондентов со 2-м типом ПС об образе субъекта законопослушного поведения характеризуются положительно-противоре-чивым, а подростков 1-го типа – положительным содержанием. У подростков 2-го типа чаще были свернутые представления, а образ – положительный (22,5 %), безразлично-положительный (40,4 %) и индифферентный (25,8 %) характер: «нормальные», «обычные», «как все», «хорошо учатся». Более полная идентификация с субъектом законопослушного поведения проявилась у испытуемых с 1-м типом ПС, что выражалось в полных, развернутых ценностно-смысловых его характеристиках (85 %). Они считают такого субъекта умным, серьезным, ответственным, добрым, готовым придти на помощь. В описании его жизни у респондентов 2-го типа выявлены положительные (47,2 %) и нейтральные (38,2%), у подростков 1-го типа положительные характеристики (66 %). Респонденты указывали на хорошую успеваемость в школе, отсутствие серьезных проблем с родителями, учителями, наличие друзей, хорошие отношения с другими людьми.
Представления о преступнике и отношение к нему
При изучении образа субъекта противоправного поведения выявлены достоверно значимые различия в представлениях респондентов (χ2эмп. ≥ χ2кр.; р≤0,05). Для несовершеннолетних с криминогенными дефектами правосознания (4-й тип) в сравнении с остальными респондентами, образ такого человека является преимущественно положительным и имеет развернутую ценностно-смысловую характеристику (64,6 %). Он наделялся положительными и нейтральными чертами (при акценте на положительные). В своих рассуждениях данные несовершеннолетние в отличие от испытуемых с противоречивым правосознанием (3-й тип) наиболее полно идентифицировали себя с таким человеком. Среди положительных черт характера назывались искаженно понимаемые моральные, а также коммуникативные и волевые качества: взаимовыручка, щедрость, жизнерадостность, общительность, умение постоять за себя, не дать себя в обиду. Образ корыстного преступника у подростков 4-го типа имеет положительное содержание при нейтральном отношении к нему (47,9 %). Наибольшую привлекательность и понимание такой человек вызывал у подростков, совершивших преступления аналогичного характера: он назывался сообразительным, смелым, умеющим получить то, что желает. У респондентов 3-го типа представление об их сверстнике, нарушающем закон, имеет противоречивое (30,9 %) и положительное (29,4 %) содержание с преобладанием положительно-нейтральных характеристик таких лиц («может быть нормальным», «обычным», «веселым») и индифферентным отношением к нему. Данные подростки наряду с положительными качествами приписывали такому индивиду и отрицательные черты.
Образ человека, совершающего преступления, для половины испытуемых с 2-м типом ПС – отрицательный (51,7 %), у остальных он носит противоречивый характер, проявляющийся в приписывании одним подросткам негативных черт, и другим – положительных. Оправдательное отношение наблюдалось, как правило, по отношению к правонарушителям, отрицательное – к преступникам. Условное разделение подростков на «хороших» и «плохих» осуществлялось респондентами по нравственно-волевым качествам: первые представлялись добрыми, смелыми, настоящими друзьями; другие – злобными, агрессивными, жадными и т. п. Отношение к такому человеку – отрицательное. Для подавляющего большинства респондентов с 1-м типом ПС образ преступника имеет негативный личностный смысл (68 %). Представление такого человека у подростков вызвало трудности, выражавшиеся в преобладающем отрицательном отношении к нему, но одновременно в сложности его описания как личности. Уточняющие вопросы, более детальное рассмотрение образа такого субъекта позволило выявить его содержательную характеристику. Подавляющее большинство данных респондентов указали на его отрицательные качества, значительно меньше – на нейтральные. По мнению испытуемых, для такого человека характерны злобность, жадность, агрессивность, черствость, эгоистичность, равнодушие к близким, другим людям и т.п. Испытуемые считают, что такие люди – безответственные, попадающие под негативное влияние других или, наоборот, стремящиеся самоутвердиться, завоевать авторитет таким образом. У некоторых может быть достаточный уровень интеллектуального развития, хорошие знания, но, имея личные эгоистичные цели, они направляют их на совершение преступлений корыстного характера. Отношение к правонарушителю имеет отрицательное содержание.
Представления о жизни лиц, совершающих преступления
Выявлены статистически значимые различия (χ2эмп. ≥ χ2кр.; р ≤ 0,05) в представлениях респондентов о том, какова, на их взгляд, жизнь людей, совершающих преступления. Респондентам с криминогенными дефектами правосознания (4-й тип) и противоречивым правосознанием (3-й тип) жизнь одних преступников представляется интересной, привлекательной, а других – сложной и трудной (4-й тип – 41,7 %; 3-й тип – 42,6 %) У испытуемых 4-го типа доминировали представления о положительном, интересном времяпрепровождении таких лиц (4-й тип – 35,4 %; 3-й тип –13,2%), хотя указывались сложности и испытания в такой жизни (10,4 %). Несовершеннолетние 3-го типа в большей мере отмечали сложности (19,1 %), но не морально-негативные особенности преступного образа жизни. К позитивным моментам в такой жизни лиц респондентами обоих типов были отнесены: «возможность жить весело, так как им хочется»; «романтика»; «получать то, чего хочется». Негативные моменты связывались с неблагополучными условиями жизни, «вынуждающими» подростков преступать закон (понимающее, сочувствующее отношение – 43,8 %), и реже – с отрицательными последствиями, заключающимися в лишении свободы.
Испытуемым со 2-м типом ПС жизнь человека, совершающего противоправные деяния, представляется непривлекательной (58,4 %) и рассматривалась ими до и после наступления для него уголовной ответственности. До наступления уголовной ответственности жизнь представляется нормальной («как у всех»), «интересной» – у одних, и «плохой», «сложной» – у других подростков. Испытуемые указывали на наличие определенных неблагополучных условий жизни («плохие родители», «нечего есть», «негде жить»), в силу которых таким подросткам «пришлось» нарушить закон. Описание их жизни во время отбывания наказания имело отрицательное содержание. Негативные последствия наступления уголовной ответственности респонденты видели в лишении свободы, негативных переживаниях, причинении горя близким людям. В исследовании представлений о наличии какого-либо интереса в жизни людей, совершающих противоправные деяния, выявлено, что почти для половины подростков 2-го типа преступная жизнь не представляет никакого интереса (43,8 %). Остальные респонденты этого типа указывали на то, что, возможно, для некоторых несовершеннолетних она окутана романтикой и места лишения свободы вызывают у них интерес. Рассуждения испытуемых (отбывающих наказание в воспитательной колонии) показали, что некоторым из них также было интересно узнать особенности жизни в колонии. Однако после некоторого периода пребывания там такая жизнь не только не стала представлять никакого интереса, но и является для них удручающей. Респондентам 1-го типа жизнь преступника представляется лишенной не только интереса, но и в целом здравого смысла: «глупо так жить, всё равно рано или поздно будешь отвечать», «им приходится скрываться, постоянно думать, чтоб не поймали» (74 %). При этом негативные моменты у них чаще ассоциировались с высокой вероятностью возникновения отрицательных последствий преступлений как для самого преступника, так и для других людей.
Представления о способах достижения людьми материального благополучия
При обсуждении с респондентами способов достижения людьми материального благополучия, у подростков с криминогенными дефектами правосознания (4-й тип), в отличие от иных испытуемых, выявлены убеждения о преобладании преступного способа (70,8 %). Отмечая наличие таких законных возможностей, как работа, труд, испытуемые в то же время указывали, что противоправные способы являются более быстрыми и простыми в достижении финансовой независимости. В отличие от иных респондентов большинство данных несовершеннолетних не рассматривают в качестве верного способа достижения успеха в жизни учебу и хорошее образование (8,3 %). Для несовершеннолетних с противоречивым правосознанием (3-й тип) характерны представления как о противоправных способах материального обогащения (45,6%), так и об использовании для этого законных путей (25,6 %). Важной особенностью правомерных способов подростки считают исключение юридического наказания. Вместе с тем наряду с положительным значением таких способов несовершеннолетние указывали на его недостатки, связанные с низкими заработками, невозможностью быстро и достаточно полно удовлетворить материальные потребности. Представления респондентов с преобладающе законопослушной направленностью (2-й тип) и законопослушной направленностью правосознания (1-й тип) о способах достижения людьми материального благополучия отражают убежденность несовершеннолетних в правомерности таких способов (2-й тип – 79,8 %, 1-й тип – 88 %). Респонденты 2-го типа указывали на преступный путь как более быстрый и верный способ получения материальной выгоды для некоторых людей (28,1 %). Подростки 1-го типа выражали уверенность в том, что большинство людей становятся обеспеченными благодаря упорной работе, труду, образованности. Работа и хорошее образование – наиболее действенные и разумные способы, позволяющие добиться материальных благ. Преступный же путь рассматривается ими как объективно существующий (16 %), но несущий лично для них негативный смысл, так как связан с нарушением закона и обязательно влечет за собой отрицательные моменты. По мнению этих подростков, тех, кто приходит к материальному благополучию преступным путем, в целом немного.
Представления о распространенности преступности несовершеннолетних и отношение к этому
Для несовершеннолетних с 4-м и 3-м типом ПС характерны убеждения о высоком уровне правонарушений и преступлений, совершаемых подростками. Испытуемые имеют тенденцию воспринимать своих ровесников как потенциально криминогенных, склонных к совершению правонарушений. Они полагают, что более половины из них совершают противоправные деяния, при этом чаще такие убеждения выражали респонденты 4-го типа (более половины – 60,4 % и большинство – 33,3 %). Среди подростков этого типа оказалось почти вдвое больше тех, кто положительно, сочувствующее относится к преступлениям несовершеннолетних (4-й тип – 58,3 %; 3-й тип – 36,8 %). Для остальных характерно безразлично-неодобрительное (4-й тип – 22,9 %, 3-й тип – 44,1 %) и безразлично-одобрительное (4-й тип – 14,6 %; 3-й тип – 8,8 %) отношение.
Несовершеннолетние со 2-м типом ПС также склонны думать, что достаточно много подростков нарушают закон (более половины – 51,7 %). Однако в отличие от респондентов 4-го и 3-го типов они выражали отрицательное отношение к противоправным деяниям их сверстников (75,5 %). В тоже время такое отношение у половины из них носило безразличный характер, отражало императивный характер права и выражалось в неразвернутых представлениях: «отношусь к этому плохо, потому что так поступать нельзя», «потому что это плохо». Также в их рассуждениях в основном проявлялось осуждение преступлений и значительно реже – правонарушений (незначительных, по мнению респондентов, проступков) подростков. Положительное отношение характерно для незначительной части несовершеннолетних этого типа (15,7 %). Достоверно значимо отличаются убеждения респондентов с законопослушной направленностью правосознания (1-й тип). У данных подростков сложились представления о низком уровне преступности среди несовершеннолетних: они полагают, что лишь немногие их сверстники нарушают закон (46 %). У подавляющего большинства из них выявлено негативное отношение к противоправным деяниям (70 %). Их суждения были развернуты и отражали личное осуждающее отношение, что выражалось в категорично отрицательной характеристике преступных деяний.
Представления о возможности оправдания правонарушений и преступлений, совершаемых подростками
Большинство несовершеннолетних с криминогенными дефектами правосознания (4-й тип) считают возможным оправдание противоправных действий их сверстников (60,4 %). По мнению респондентов, к совершению подростками преступлений приводит неблагополучное положение в семье и употребление алкоголя («совершил по глупости, потому что был пьян»). Ещё одной отличительной особенностью оправдательно-сочувствующего отношения выступают неверно понимаемые ими чувства товарищества, дружбы, достоинства, дружеского долга, а также в целом искаженный взгляд на жизнь («у кого какая судьба: у одних – жизнь хорошая, а у других – плохая, вот они и воруют»; «каждому в этой жизни своё: если человек что-то совершил, значит такая у него судьба»). Исследование показало, что такие подростки не чувствуют собственной ответственности за происходящие с ними события, причины своего противоправного поведения они видят преимущественно во внешних обстоятельствах. И всего лишь 2,1% респондентов не нашли оснований для оправдания преступлений. У остальных испытуемых этого типа представление оказалось несформированным (37,5 %). Более половины респондентов с 3-м и 2-м типами ПС допускают возможность оправдания противоправных действий несовершеннолетних в зависимости от обстоятельств, которые имели место до или во время совершения таких деяний (3-й тип – 64,7 %, 2-й тип – 55,1 %). Убеждения данных испытуемых говорят о том, что причины нарушения закона заключаются во внешних факторах и обстоятельствах. Обстоятельствами, «способствующими», «вынуждающими» нарушить закон, по их мнению, могут быть плохие взаимоотношения с родителями, учителями, отсутствие средств на питание, сверстники отрицательной направленности, алкогольное опьянение. Склонность к приписыванию большинством респондентов причин поведения внешним факторам и снятию личной ответственности за свое поведение проявилось в их убеждениях о наличии определенных причин совершения самими испытуемыми преступного деяния в будущем. В то же время по сравнению с испытуемыми 4-го типа среди подростков 3-го и 2-го типов вдвое меньше тех, кто однозначно склонен оправдывать совершение подростками преступлений (3-й тип – 14, 7 %, 2-й тип – 10,1 %). Непримиримое отношение к нарушению закона вдвое чаще выражали респонденты 2-го типа (3-й тип – 11,8%, 2-й тип – 24,7 %).
Достоверно значимо отличаются представления подростков с 1-м типом ПС от представлений респондентов 2-го типа (χ2эмп. = 13,4; р ≤ 0,005). Они выражали осуждение всех правонарушений совершаемых их ровесниками, и считают невозможным их оправдать (70 %). Убеждения испытуемых отражали уверенность в необходимости соблюдения закона всеми без исключения, а также в том, что противоправное деяние обязательно связано с наступлением отрицательных последствий для конкретных лиц и общества в целом. Лишь немногие допускали возможность оправдания преступных действий подростков в зависимости от обстоятельств. Однако круг таких обстоятельств значительно уже, чем у иных респондентов и касается асоциального образа жизни семьи, в которой живет подросток («родители пьют, не заботятся о ребенке»). Такие неблагоприятные жизненные условия, по их убеждению, препятствуют удовлетворению подростком элементарных потребностей (в частности, в пище, безопасности, любви).
Переживания, чувства, которые испытывал несовершеннолетний после совершения противоправного деяния, а также после назначения ему наказания
Более половины представителей с 4-м тип ПС в отличие от иных респондентов испытывали чувство досады в связи с тем, что не удалось уйти от ответственности, а также злобу на потерпевших и сотрудников органов внутренних дел. Другие отмечали, что по поводу совершенного ими преступления и причинения вреда они «ничего особенного не чувствовали», «не задумывались», «было всё равно». Переживания в виде сожаления, раскаяния по поводу совершенного преступления у большинства из них отсутствовали. Респонденты с 3-м тип правосознанием также отмечали, что после совершения противоправного деяния ничего особенного не чувствовали. После применения наказания некоторые испытывали волнение, «неприятный осадок», тревогу по поводу реакции родителей. Подростки со 2-м типом ПС чаще указывали на неприятные чувства, беспокойство, опасение, что станет известно родителям.
Представления о сотруднике милиции и отношение к нему
У респондентов с 4-м типом ПС в отличие от остальных испытуемых, образ сотрудника – отрицательный (43,8 %) и нейтральный (28,9 %). Данным подросткам он представляется равнодушным, беспринципным, несправедливым, корыстным, ориентированным на наказание, а не на помощь. Отношение к нему у таких испытуемых выявлено отрицательное. Достоверно значимо отличаются представления испытуемых 3-го типа (χ2эмп..=15,2; р ≤ 0,005). Испытуемые с 3-й типом ПС наделяли одних положительными, а других – отрицательными чертами. В отличие от респондентов 4-го типа среди данных подростков вдвое меньше тех, кто давал отрицательную характеристику (19,1 %). Для большинства подростков с 1-м типом ПС образ сотрудника милиции является положительным (51%), а со 2-м типом образ одних сотрудников – положительный, а других – отрицательный (49,4 %). Рассуждения испытуемых характеризовались полнотой, содержательностью. Одним сотрудникам приписывались такие черты, как мужественность, смелость, желание помочь людям, другим – желание наказать, а не помочь, злоупотребление служебным положением, равнодушие. Применение ЦТО обнаружило положительный компонент отношения подростков данных типов к образу сотрудника милиции.
Библиографический список
- Moscovici S., Europ. J. Preconditions for explantation in social representation // of Social Psychology. – 1989. – Vol. 19, № 5. – P. 407–430
- Grand dictionnaire de la psychologie / H. Bloch [et al.]. – Paris : Larousse, 1991. – 862 p
- Абульханова-Славская К.А. Социальное мышление личности / Современная психология: состояние и перспективы исследований: материалы юбилейн. науч. конф., Москва, 28–29 янв.2002 г. : в 3 ч. / Рос. акад. наук, Ин-т психологии ; отв. ред. А.В.Брушлинский, А.Л. Журавлев. – М., 2002. – Ч. 3 : Социальные представления и мышление личности. – С. 88–103
- Голубева Л.М. Формирование правосознания несовершеннолетних. Фрунзе: Мектеп, 1986.
- Долгова А.И. Криминологические исследования взаимосвязи правосознания и преступности // Криминологические проблемы правосознания и общественного мнения о преступности : сб. науч. тр. : по материалам совет. и чехосл. исслед. / Всесоюз. ин-т по изучению причин и разраб. мер предупреждения преступности ; под ред. и со вступ. ст. И.И.Карпеца, И. Незкусила. М.; Прага, 1986.
- Ратинов А.Р., Г.Х. Ефремова Правовая психология и преступное поведение: теория и методология исследования. Красноярск: Краснояр. ун-т, 1998.
- Щегорцев В.А. Социология правосознания. М.: Мысль, 1981.
- Пастушеня А.А. Криминогенная сущность личности преступника: методология познания и психологическая концепция. Минск: Акад. МВД Респ. Беларусь, 1998.
- Бажин Е.Ф. Цветовой тест отношений: Методические рекомендации. СПб., 1993.