“СКОЛЬЗКИЕ” ГРАНИ СОВРЕМЕННОЙ СИСТЕМЫ ОБРАЗОВАНИЯ В РОССИИ. ПРОБЛЕМЫ ВЫСШЕЙ ШКОЛЫ

«“Скользкие” грани современной системы образования в России. Проблемы Высшей Школы».

Современная система образования имеет ряд парадоксов и логических несовершенств. Наиболее характерные из них мы обозначим в данной работе. Разрыв между сферой идеала и реальным положением дел, между бюрократическими требованиями (государственными стандартами и т.п.) и непосредственным педагогическим процессом зачастую настолько огромен, что он не может не обсуждаться в качестве самостоятельной проблемы. Способная напугать «резкость» суждений на самом деле – констатация реального «размывания», ядовитого «разъедания» коллективного сознания, если принимать за факт, что последнее всё-таки существует.

Определённые сложности, связанные с образовательным дискурсом, несомненно, имели место и в другие времена, например, в контексте не так давно минувшего советского периода нашей отечественной истории. Однако, каждая эпоха накладывает свой специфический отпечаток на систему образования. Тем интереснее посмотреть на всё это глазами молодого преподавателя с 8-летним стажем научно-педагогической работы, которым являюсь и я сам.

Начнём с вопроса престижа науки и образования. Почему-то упорно продолжает транслироваться стереотип о том, что чем больше выпускников предоставляет тот или иной факультет на рынок труда, тем больше это свидетельствует о престижности данного вузовского подразделения и о качестве образования, которое там получают студенты. С каких это пор категории количества и качества воспринимаются как синонимы? Нельзя не вспомнить в этой связи неоднократно интерпретировавшуюся в художественной и философской литературе восточную мудрость, смысл которой сводится к тому, что «лучше иметь в своём войске сто смелых тигров, чем тысячу тупых баранов».

Что такое престиж по своему определению? В этимологическом словаре М. Фасмера мы находим следующее определение: «Престиж – от франц. prestige – то же, также “обман”, от лат. praest–gium “обман, заблуждение”» [1]. Получается, что этимология понятия «престиж» тяготеет к тому, что связано с внешней стороной того или иного дела (в данном случае – образования), а не с внутренней, сущностной. Иначе говоря, именно показной лоск, богатая эрудиция, «подвешенный язык», презентабельный вид и тому подобные элементы ассоциируются большинством людей с престижем. Далеко не каждый помнит высказывание античного классика Гераклита о том, что «многознание уму (мудрости) не научает», и глубоко рефлексирует над русской народной поговоркой, согласно которой «встречают по одёжке, провожают по уму».

К сожалению, философичность образования (в хорошем смысле этого словосочетания) постепенно отодвинулась в прошлое. Раскрытие сущности того или иного явления либо процесса (девиз Козьмы Пруткова «зри в корень», имеющий и намного более древних предшественников, как минимум, в Древней Греции), системность знаний, умение обращаться к герменевтическому подходу, а не слепо «прожёвывать» и сглатывать изобилие предоставляемой информации, выработка критически (а не кретинически!) ориентированного мышления и многое другое, что нам подарила богатая философская традиция в её западном, восточном и уникальном русском понимании, – куда всё это исчезает?

На данный вопрос приводятся, как минимум, два ответа. Первый гласит, что «нынче ценности совершенно иные, нежели, к примеру, в советские годы», то есть имеется ввиду доминирование гедонистически ориентированного мировоззрения над практической философией честного труженика. Второй ответ отсылает к тому, что «народ, вкусивший свободы, уже никогда не захочет вернуться к прежнему жестокому режиму». Получается, что двумя главными врагами образования являются, с одной стороны, удовольствие (наслаждение, «кайф» и т.п.); с другой – свобода. Так ли это на самом деле? Здесь необходимо «отделить зёрна от плевел».

Кто сказал, что советские люди были жуткими аскетами и не получали от жизни никаких удовольствий? Честный Труд (именно с большой буквы, потому что он и делает Человека с большой буквы), который сейчас всё сильнее обесценивается, тоже может восприниматься как источник удовольствия. Ни один здравомыслящий человек не будет спорить с тем, что намного приятнее пользоваться теми благами, которые достаём или производим мы САМИ, чем теми, которые нам дают, что называется, с блюдечка или, которые, как это сейчас принято выражаться, мы получаем «нахаляву» (на халяву). Помимо этого, кому выгодно обесценивать в глазах российских людей удовольствие, получаемое от осознания и чувствования своей реализации? Самореализация – как раз то, что и полагает один из основных смыслов истинной культуры. Культура в её сущностном понимании – это не сравнение себя с другими (на почве чего зарождаются интеллектуальный снобизм, VIP-клубы так называемых «аристократов духа» и т.п.), а сравнение того интеллектуально-духовного уровня, на котором ты был раньше с тем, которого ты достиг сейчас, и, кроме того, ориентация на тот более высокий уровень, которого ты можешь достигнуть в будущем. Равняясь на «худших» или занимаясь только их критикой и ничем более, становишься хуже сам, – аксиома, которая не нуждается в дополнительных статистических доказательствах.

Кроме вышеобозначенных видов удовольствия (от труда и самореализации), актуальных для всех членов общества без исключения, следует отметить ещё и то удовольствие, которое получает человек от самого процесса познания на более специализированном уровне. Удовлетворение мирского любопытства, бытовая любознательность со временем может переродиться в контексте биографии конкретной личности в тяготение к раскрытию тайн Вселенной, и образование в таком случае необходимо воспринимать не только в широком житейском смысле («университеты жизни»), но именно в квалифицированном, профессиональном.

Таким образом, суть проблемы не в том, что удовольствие вышло в жизни людей на первый план (оно было весьма актуально и ранее; как писал еще Аристипп, сущность человека такова, что он стремится к получению удовольствия и избеганию страданий), а, очевидно, в том, что категория удовольствия в чьих-то сознательно-манипулятивных, либо бессознательно-деструктивных целях подменяется современным понятием «кайф». Кайф как сиюминутное быстрое достижение эйфории, экстаза и т.п., как нечто, более ценное для человека, чем нормы морали и права, чем культурные традиции и даже – более ценное, чем сам человек …

Когда «кайф» в качестве самоценности разъедает сознание современных студентов и людей старших поколений, связанных со сферой образования, на это жутко смотреть. Прилично организованная санкционированная дискотека превращается в дебош и разврат, люди приступают к учебе и работе, что называется «с бодуна», кто-то говорит о том, что «друг – это человек, с которым можно разделить бутылку или “травку”», кто-то абсолютно бессовестно фальсифицирует научные факты и занимается плагиатом…

У человека во все времена был выбор между тем, чтобы влачить долгое жалкое существование, и тем, чтобы быстро и ослепительно ярко сгореть «звездой»; хотя, как люди науки, мы четко осознаём, что это – максималистские крайности, и не более того. Поистине мудрые люди, не сжигая себя в мимолётном пафосно-лживом блеске, тем не менее, глубоко отпечатались в исторической памяти многих наиболее развитых народов именно за счёт своего каждодневного труда и целеустремлённой настойчивости. Лао-цзы, Конфуций, М.В. Ломоносов, Д.И. Менделеев, Морихэй Уэсиба и многие другие доказали, что смысл человеческой жизни не в роскоши и саморекламе, а в максимальном раскрытии своих творческих потенций и расшифрованном воссоединении с тайнами Природы.

Что касается темы свободы, то уже давно в рамках научно-философского дискурса разведены понятия «свобода от» и «свобода для». Мы свободны во всём, но, как известно, наша свобода заканчивается там, где начинается свобода другого человека. Творческая самореализация безгранична и многообразна лишь до тех пор, пока она не начинает напрямую соприкасаться с деструктивной деятельностью.

Педагог обязан выпускать из стен ВУЗа специалистов, подготовленных на высоком КАЧЕСТВЕННОМ уровне, а не гнаться за количеством выпускников. Это должны понимать и чиновники, связанные с образованием, и не строить размер заработной платы преподавателей пропорционально количеству выпускников факультетов и ВУЗов. Занимание дипломантами достойных мест по профессии на рынке труда – общая социально-политическая задача, а не только головная боль работников образовательных учреждений. Если лидирующие строчки в рейтинге общественного авторитета специальностей (который неправомерно складывается на основе показного престижа) занимают такие направления, как «коммерция» (читай: научись «кидать» людей и наживаться на их слабостях!) и «юриспруденция» (читай: научись засуживать всех, кто стоит у тебя на пути, раньше, чем они засудят тебя!), то невозможно говорить не то, что о возвышенных заповедях Христа, но просто о полноценном гражданском обществе.

О каком качественном ВЫСШЕМ образовании можно вести речь, если современный педагог ВУЗа встаёт перед дилеммой: либо отчислять всех, кто реально не успевает по учебным дисциплинам и тогда остаться без зарплаты и, возможно, без работы вообще; либо закрывать на многие профессиональные огрехи и аморальную разнузданность, недисциплинированность подавляющего большинства студентов глаза, но постоянно бороться с нравственными позывами своей совести, заниматься самообманом?

Как справедливо отмечают современные исследователи проблем образования, «безграничный плюрализм ведёт к эклектизму и относительности»[2], причём это касается не только усвоения уже аргументированных знаний и внедрения новых инновационных элементов в науку, но и морального уровня трансляторов и реципиентов образовательной культуры.

В качестве ещё одной «скользкой грани» современного вузовского образования следует обозначить также отсутствие солидарности у преподавателей, из-за чего и не взять СМИ под свой авторитарный контроль, не «выбить» у руководства структуры достойные нашей квалификации высокие зарплаты, достойное жильё и т.д.

Преподаватель не имеет права быть социально пассивным, аморфным субстратом, «серой мышью», бюрократическим «винтиком». Педагог высшей  (и не только) школы должен быть для своих подопечных наглядным примером активного члена формирующегося гражданского общества. Позиция «пошёл в педагоги, потому что ничего другого не умею» или автоматическое следование по стопам родителей и прародителей неприемлемы. Необходим только чёткий осознанный выбор данной профессии. Фильтрация педагогов так же принципиальна, как и селекция студентов.

Не менее скользкая и неприятная ситуация обстоит и с профориентационной деятельностью в ВУЗе. Руководство требует от преподавателей различных факультетов укомплектованности студенческих групп, но,

во-первых, не платит за данный вид внеурочной активности ни копейки (как будто это нужно только самим педагогам, и делать это в удовольствие!);

во-вторых, ЗАЧЕМ набирать на факультет непонятно кого, чтобы потом отчислять на первой же сессии или все последующие годы подряд тянуть за уши субъектов, абсолютно неспособных к усвоению выбранной профессии, растрачивая на это неблагодарное дело свои нервы, время и силы впустую?

Если высшему образованию суждено стать элитарным, то пусть оно станет таковым. Элитарным – исходя из меритократического принципа построения общества. Образование и власть – только самым достойным и трудолюбивым, а не балласту и не взяточным торговцам. Полноценно развивающемуся народу не нужны подтасовка фактов и «липовые» дипломы. «Корочки», полученные на выходе из университета человеком, все годы перебивавшимся с «двойки» на «тройку», бегавшим по десятку раз на пересдачи или злоупотреблявшим дачей взяток, мало чем лучше подделанных документов, купленных в переходе метро.

Высшее образование должны получать только лучшие студенты у лучших преподавателей. Пусть их будут единицы, а не десятки, но зато они вырастут в реальных востребованных специалистов, на которых отрадно будет смотреть впоследствии. Государство должно вкладывать финансы не в размытое количество, а в конкретное качество. Распылённые среди масс немногочисленные средства приносят мало пользы даже наиболее отличившимся в плане учебной успеваемости людям, но зато они будут весомы, если их сконцентрировать только на ограниченном количестве конкретных специализированных мест, выбранных абитуриентами целенаправленно. Достойные высокие зарплаты и стипендии тем, кто трудится в университетах страны не случайно (хотя никаких случайностей, в принципе, не бывает), а в силу своего призвания.

Необходимо развенчать массовый стереотип о том, что высшее образование нужно каждому человеку без исключения. Кто вообще придумал и начал тиражировать этот вздор? Советский эгалитаризм уже давно подтвердил свою несостоятельность. Должно быть равенство в шансах, но не равенство во всём остальном, если вклад каждого не равносилен. Ещё в прошлых столетиях учёными и философами в областях педагогики и психологии было доказано, что у каждого индивида есть вполне определённый набор способностей и задатков, который не однороден и не идентичен у разных людей. Мы можем развивать свои склонности к той или иной профессии, но кардинально переступить за пределы особенностей своего Духа мы не способны. Ну, не может гуманитарий стать талантливым физиком при всём своём желании и трудолюбии, ибо талант – это наследие Кармы, а не целенаправленности! Определённые вкрапления одних специализированных знаний, умений и навыков в другие возможны, но не более того. Можно стремиться стать универсально развитым образованным человеком, знать и уметь многое, и, тем не менее, быть при этом высококвалифицированным специалистом только в одной или нескольких сферах деятельности (как правило, смежных), но далеко не во всех сразу. Банально, но факт: нельзя объять необъятное. Это касалось деятельности даже таких признанных гениев, как Леонардо да Винчи и Михаил Васильевич Ломоносов.

Так вот, если у кого-то нет ни задатков, ни, что самое важное, желания стать специалистом, профессионалом на уровне высшей школы, то зачем себя, свою личность насиловать в угоду родителям, государству или кому-либо ещё? Вполне возможно, что те абитуриенты и студенты, которые зря просиживают места в университете, могли бы вполне успешно получить среднее профессиональное образование, перестать быть в диссонансе с самими собой и радовать других людей качественными продуктами своего специализированного честного труда. Чем раньше таковые люди будут отчислены из ВУЗа, тем раньше они начнут осознавать своё истинное место в жизни. Не надо превращать Храм Науки в ПТУ! Если представители государства действительно заинтересованы в окультуривании как можно большего числа пресловутых масс, то они должны заниматься не урезанием бюджета преподавателей (который итак является на сегодняшний день позорно мизерным), а чисткой СМИ, которые за последние 20 лет значительно подорвали и унизили авторитет реального, а не искусственного, высшего образования, и прочие истинно (а не псевдо-) гуманистические ценности.

Зачем высшее образование каждому менеджеру, если в корне утрачен исходный смысл этого иноязычного слова (менеджер = управитель, управляющий), и им обозначают практически каждого «мальчика на побегушках», работающего в отделе продаж и тому подобных местах? Уже не будет удивительным, если российское общество докатится до таких неоправданных синонимов-эвфемизмов, что сантехник и уборщица станут «менеджерами по унитазам», сутенёр – «менеджером по “ночным бабочкам”» и т.д.

Следует отметить, субкультура студенчества – это весьма неоднородная масса, местами хорошо структурированная, местами сама себя не понимающая. Всех студентов, попадавшихся мне когда-либо на глаза, условно можно разделить на следующие категории:

1) те, кто впитывает максимум из максимума информации, – назовём их УНИВЕРСАЛАМИ (= люди, которые искренне стремятся познать весь УНИВЕРСУМ). У них голова и хорошо наполнена, и хорошо устроена; таких студентов считанные единицы, и пообщаться с ними – это редкая удача. С ними интересно именно находиться в одном пространстве/времени, поэтому я не буду особенно расписывать их заслуги, да они в этом и не нуждаются: это – сильные люди, знающие реальную (не завышенную и не заниженную) цену себе и другим;

2) те, кто впитывает только то, что им интересно, а на зачётах и экзаменах выезжает за счёт своих смекалки, сообразительности и знаний, накопленных раньше (в школьные/колледжные/лицейско-гимназические годы), – у них голова хорошо устроена, но лень, постоянные затяжные отвлечения в сферу досуга и другие факторы мешают им её хорошо наполнить;

3) те, кто, как правило, хорошо впитывает что-либо своим сознанием, может не гнушаться зазубриванием и т.д., – у них голова хорошо наполнена, но не всегда хорошо устроена, не всегда хорошо соображает; существует риск, что их знания со временем превратятся просто в своеобразную свалку, станут эрудицией, а не УМом (= УМением пользоваться своими знаниями).

По большому счёту, первые три названные категории – это ударная сила каждой группы или потока групп. Их не нужно тянуть за уши – они сами, как правило, чётко осознают, ради чего они учатся (будь то приобретение высоких профессиональных навыков, мечты реализоваться на будущем рабочем месте или просто получение «корочек» ради достижения более высокого социального статуса, а «остальное мы итак знаем»). Однако, есть и другие студенты:

4) те, кто создаёт фон (то есть пользы для учебного процесса от них, и от учебного процесса для них ждать не приходится), – и их можно разделить на субкатегории;

Среди фона можно выделить фон активный (<а> и <б>) и фон пассивный <в>:

а) на мой взгляд, их вполне можно назвать СТУДЕНТАМИ АНЕКДОТА; причём анекдота, как минимум, в двух смыслах.

Во-первых, из обширного материала лекций они, как правило, запоминают только то, что максимально приближено к обыденной жизни: различные анекдоты, сказки, притчи, практические афоризмы и т.д. Всё остальное (малейшее абстрагирование, приближение к серьёзному, систематическому теоретическому знанию) «в одно ухо влетает, в другое – вылетает».

Во-вторых, некоторые из таких студентов сами ведут себя как ходячие герои анекдотов и иногда своими ответами и выходками могут доводить преподавателя до безудержных конвульсий смеха. Смех – вещь, несомненно, хорошая, продлевающая N-ое количество минут жизни, однако зачёт остается зачётом, и автограф в зачётку ставится НЕ за артистические умения, которые весьма полезны были бы в КВНе и т.п. потехах.

б) НАРУШИТЕЛИ ДИСЦИПЛИНЫ. Если первая категория – это просто креативные по жизни ребята, но мало понимающие в выбранной (непонятно какой методой!) специальности и в образовательном процессе вообще, то данный субстрат – это некая зловредная масса, которая постоянно всем недовольна (иногда включая даже и самих себя, несмотря на некие вкрапления нарциссизма): им не нравится предмет, им не симпатичен преподаватель, они считают себя умнее всех министров образования, ректоров и проректоров, вместе взятых. Не дай Бог дать таким волю в рамках студсоветов и т.п. структур! Они отменят всё, что можно и чего НЕЛЬЗЯ отменить в учебной программе, затарятся пивом в первом встречном ларьке, возьмут «девочек» сомнительной репутации и закинут ноги на парту. Для них университет – это место для тусовки, для встречи с себе подобными паразитами, для побега от скуки жизни, которую они не в силах (в моральном смысле) разумно организовать.

в) Те, кто является ФОНОМ в самом прямом смысле слова. Они могут «забивать» на занятия или, наоборот, постоянно, не прогуливая, заполнять целые поточные, но факт остаётся фактом: глядя на них, у вас может сложиться ощущение, что они очутились на другой планете. Они пассивны на лекциях (кто-то едва-едва корябает что-то в тетрадочке, у кого-то хватает сил только на то, чтобы «развесить уши»…), пассивны на семинарах (даже когда их специально призываешь к ответу), безучастны на сдаче зачёта (где, казалось бы, даже самый закомплексованный в коллективе человек может полностью себя проявить).

Преподаватель ВУЗа – это отличная профессия; но учить нужно не всех, а только избранных. Есть такие «студенты», которых к университету нельзя подпускать и на пушечный выстрел. Из-за символического преобладания в той или иной аудитории безнравственных уродов (как бы грубо это ни звучало, объекты нужно называть своими именами, не впадая в излишнюю эвфемистичность) не всегда сразу видны и настоящие таланты, самородки мысли, на которых только и нужно тратить своё педагогическое время. Необходимо работать только с теми людьми, у которых уже есть положительные задатки или, во всяком случае, с теми, кто искренне стремится таковые задатки приобрести. Выявленный балласт следует вовремя скидывать.

Подводя итог вышеизложенным наблюдениям, необходимо отметить, что данный категориальный аппарат нуждается в дальнейшем апробировании и не претендует на исчерпывающее описание затронутой тематики. К тому же, очень важно помнить, что человек – это тот, кто творит себя каждый день САМ. Одни становятся «лучше», другие – «хуже», кто-то постоянно совершенствуется, кто-то – рывками, кто-то мыслит и живёт приземлёнными обыденными понятиями, не гонясь за высокими материями… Категории категориями, а люди – людьми, – здесь нет чёткой привязки к фактам и характеристикам, и я не оставляю надежды на то, что шанс возвыситься над самим собой (а не над другими, как может диктовать нам формирующееся буржуазное общество!) в итоге реализует каждый.

Объективная реальность показывает, что массовый уровень интеллекта, дисциплинированности и профессиональной подготовки студентов-первокурсников с каждым годом падает всё ниже. Чего ждать от большинства представителей сегодняшних 17-19-летних, если одна из студенток отделения коммерции произносит на семинарском занятии следующие мысли вслух: «Я и сама порой не понимаю, ЗАЧЕМ я здесь? И так на рынок можно идти торговать колбасой, и с дипломом – то же самое».

Среднестатистические данные прекрасно иллюстрируют, какой учебный микроклимат преобладает в той или иной студенческой группе. Худшие в плане учебной успеваемости студенты (низкие оценки или вообще незачет) тянут вниз рейтинг, создаваемый лучшими, и т.д. Можно составить представление и о степени солидарности, возникающей между членами группы. Впрочем, ситуация, сложившаяся на I-II годах обучения, может измениться на последующих, когда будет произведена необходимая зачётно-экзаменационная фильтрация. При этом следует отметить, что успевающие или не успевающие в рамках отдельной учебно-научной дисциплины, как правило, аналогичные результаты показывают и в рамках других дисциплин. УНИВЕРСитет – это высшее учебное заведение, дающее возможность получить УНИВЕРСальное образование, и личность, нацеленная на достижение высокого результата, получает его во всём (за редкими исключениями).

Не хочется быть банальным, но сухая статистика говорит о том, что успеваемость преобладающего большинства студентов (радующие личностные исключения только подтверждают правило) укладывается в рамки «троечки с плюсом». На такую ситуацию оказывают влияние многие факторы общесоциального значения, в том числе и переориентация ценностей: как уже было отмечено, труд в глазах большинства современных людей (тем более, молодых) всё меньше котируется по сравнению с категорией удовольствия (причем быстро получаемого). Таким образом, статистические сведения, будучи расширены от локально-регионального уровня до уровня общероссийского, могут привести нас к достаточно суровым и ответственным выводам.

Перефразируя классическую фразу, в рамках педагогического процесса иногда подспудно возникает вопрос: «Бить или не бить?». Такие выражения, как «пороть надо было больше!» и тому подобные, когда-то представлявшиеся мне и моим ровесникам одним из старческих рудиментов традиционной культуры, уже не кажутся столь смешными и наивными.

На одном из семинаров по истории отечественной культуры мы со студентами экономического факультета разбирали первоисточники, необходимые для изучения русской культуры. Разумеется, дело не обошлось и без анализа легендарного «Домостроя».

В силу неравнодушного отношения к массовому утверждению антикультуры и бескультурья, к деградации российского общества (проявления чего я каждый день вижу и в системе образования!) я не мог не задать один провокационный вопрос, хотя изначально знал, ЧТО на него ответят студенты. «Применимы ли методы физического насилия, описанные в данном памятнике русской литературы, к современному педагогическому процессу?», на что последовал целый шквал эмоций. «Нет, нет и нет!!!», – раздалось с разных сторон. Я вполне естественным образом поинтересовался: «Почему? Аргументируйте». Раздались ответы: «Это может деформировать личность», «человек после такого вообще не захочет ничего делать», «дети злопамятны», и т.п.

Небезынтересно было узнать, испытывал ли кто-либо из студентов на себе физическое воздействие других людей в воспитательном смысле. Никто не признался, что пострадал когда-либо от рук родителей или других взрослых. Однако, я не спешил обольщаться иллюзиями по поводу возросшего «гуманизма» в обществе. Сколько помню своих ровесников, многих родители могли приобщать и к достаточно жёсткой советской системе воспитания, в которой эти неофиты не выжили бы вообще. Если в их семьях всё настолько замечательно и «гуманно», то почему столько страха и негодования возникло в связи с обсуждаемым вопросом? Сравнивать-то не с чем?! Видимо, есть с чем.

Можно ли убедить воспитуемых только словом? Практика показывает, что не всегда и не всех. Некоторые студенты согласились с тем, что принуждение, сподвигание со стороны взрослых к чему-либо им просто необходимо, хотя и не в смысле примитивного физического воздействия.

Правомерны ли действия педагогов, компетентны ли они в вопросах воспитания, связанного с физическим воздействием, – это уже другой вопрос. Не отрицаю: даже в стенах ВУЗа работают те, кому вообще не место в педагогическом процессе и кто сам ещё не осознал всю меру ответственности своих поступков даже перед самим собой. Причем среди таких есть и те, кто уже достиг пенсионного возраста. Прискорбно, но факт: бóльшую часть жизни прожили, а ума не нажили. Однако, сейчас речь о другом. Если мы примем за аксиому, что педагоги – люди порядочные и культурные, то стоит ли тогда возвращаться к средневековой патриархальной системе воспитания или её возможно изучать лишь как некий аспект в рамках компаративистских исследований?

Многие обыватели – любители «твёрдой руки» – говорят, что многим современным студентам дополнительная «взбучка» не помешала бы. Понятное дело, что в разумных пределах и только для тех, кто это заслужил. Для тех, кто шумит, как базарные вульгарные бабы, на занятиях; для тех, кто загаживает университетскую лексику матерными словами и выражениями; для тех, кто вообще никого ни во что не ставит и для кого труд – это пустое слово, которым «достают предки».

Некоторые из студенток I курса – эти обнаглевшие избалованные девицы – заявили о том, что у кого-то из них уже есть дети. О каких детях может идти речь в 17-18 лет, когда они сами ещё не стали взрослыми в плане гражданско-социальной зрелости?!? Человек, воспитанный неподобающим образом и не занимающийся самовоспитанием в возвышенном смысле слова, НИКОГДА не воспитает достойную смену.

Проблема достойного воспитания, качественного обновления гражданско-социальных кадров весьма обширна, и я не берусь предложить в данном контексте однозначное решение, но могу с полным на то основанием утверждать: личностно ориентированный подход поможет развязать многие узлы противоречий во взаимодействии педагогов и студентов. Грубо говоря, «политика кнута и пряника» актуальна до сих пор, хотя эти противоположные методы и не являются исчерпывающими, сталкивая нас с необходимостью применять гибкое, нестандартное мышление.

Давно пора вернуть авторитет профессии преподавателя ВУЗа. Сегодня же мы наблюдаем заевшиеся физиономии университетских чиновников, хамство и комплекс превосходства бухгалтеров и т.п. На каком вообще основании сопутствующие должности ценятся выше основных? Если перестанут трудиться педагоги, то кубарем покатятся со своих рабочих мест после закрытия университета и начальники отделов, и бухгалтеры, и все остальные без исключения. Почему-то сейчас модно подменять причины и следствия.

Кроме того, в стенах отечественных университетов с каждым годом обучается всё большее количество иностранных студентов, причём на платной основе. Ни единого цента с этого источника дохода ВУЗов честные преподаватели не имеют, в то время, как в процессе обучения выходят на первый план и определённый языковой барьер, и специфические трудности, порождённые разностью этнонациональных культур, и многие другие скользкие моменты. Почему-то эта интересная бухгалтерия, касающаяся межкультурных контактов, обходит стороной непосредственных тружеников и участников педагогического процесса и оседает в карманах чиновников, занимающихся в лучшем случае только рекламой своего ВУЗа.

В качестве ещё одной «скользкой» грани современного вузовского образования следует обозначить соотношение в учебной нагрузке специализированных предметов и дисциплин общего профиля. Совершенно необоснованно, но, тем не менее, упорно из года в год транслируется стереотип о том, что студент должен полноценно готовиться только к «своим», профильным предметам, а все остальные могут восприниматься им всего лишь как некое приложение, навязанное чиновниками образования для расширения общей эрудиции, и не более того.

Как профессионального культуролога, меня всегда интересовали объективная востребованность моей дисциплины в системе образования и субъективное отношение к ней реципиентов из числа студенческой среды, обучающихся по разным специальностям.

«Зачем нам нужна культурология?», – на этот вопрос отвечали весьма многочисленные студенты инженерно-технологического факультета I курса в 2008/2009 учебном году, выполняя самостоятельную письменную работу. Мнения оказались разносторонними, но, что радует, все до единого сошлись в необходимости преподавания этой научной дисциплины в ВУЗах нашей Родины.

Данный опрос интересовал меня, как культуролога-специалиста, именно потому, что до сих пор бытует стереотип о противостоянии «физиков» и «лириков», гуманитариев и «технарей». На поверку же оказалось, что антиномия, скорее, надуманная, чем реальная; к тому же, опыт педагогической работы показывает, что протестуют против того или иного предмета, в первую очередь, именно те, кто не успевает и по всем остальным, в том числе и по профилирующим. Люди же, получающие высшее профессиональное образование целенаправленно и осознанно, сдают зачеты и экзамены по всем дисциплинам без исключения, трудясь по принципу «меньше жалоб – больше дела». Следует повториться ещё раз: университет – это структура, которая дает универсальное образование, а не какой-то однобокий срез видения жизни.

Вот что отобразил, например, студент Е.Зайцев в своей итоговой работе: «Культура каждого отдельного народа уникальна и неповторима, однако, существует такая проблема, как забывание культурных ценностей народа, его истории, а ведь это просто недопустимо. Разве может человек считать себя культурно развитым, если он не помнит культуры, истории, жизни своих предков? Вообще, все беды в мире оттого, что народ забыл культуру прошлого, не пытается обратиться к прошедшим этапам развития, предпочитая строить новые, не замечая, что всего лишь повторяет историю прошлого. А культурология помогает нам обратиться к культурному прошлому общества, к его истории, рассмотреть и избежать ошибок в развитии настоящего». Данное мнение подтверждает и его однокурсник А.Сопот, приходя к выводу о том, что «предмет “культурология” крайне необходим современной личности, так как именно данная наука способствует дальнейшему развитию человеческой культуры и общества, и именно она включает в себя всё культурное наследие нашей страны».

Ещё один неофит Е.Саватькин в своих рассуждениях выходит даже на арену внешней политики: «Культурология способствует осознанию национально-этнической самобытности культуры народов мира, роли культуры в межнациональных и международных отношениях. Культурология помогает раскрыть единство и целостность мировой цивилизации, состоящей из множества уникальных культур народов мира. Она учит нас считаться с плюрализмом мнений и ценностей, заставляет воспитывать в себе такие черты, как интеллигентность, доброжелательность, гуманность, милосердие и благородство. Создание атмосферы уважения к культуре народов, стремление к взаимопониманию и сотрудничеству способствует утверждению гуманизма в отношениях между людьми, развивает чувство взаимной ответственности за исторические судьбы не только народов, но и мировой культуры».

Студент А.Дворяшин считает, что «культурология необходима человеку, который желает развить свой творческий потенциал и добиться своих целей, огромное внимание уделяется духовным ценностям и отбрасывается завышенная цена материальных ценностей, что не привязывает человека к каким-то вещам и открывает перед ним новые горизонты возможностей. Эта наука позволяет сравнить те или иные культуры, обозначить их достоинства и недостатки, разумеется, для своего образа жизни».

Разумеется, ребята писали и о трудностях, которые встают перед людьми, занимающимися развитием культуры, в том числе и перед преподавателями культурологии. Например, были отмечены низкий уровень материально-технического оснащения, неудобства, возникающие на занятиях в большой поточной аудитории, тот факт, что за 1 семестр (фактически всего 4 месяца!) невозможно изучить всё великое многообразие культур даже в схематических чертах, и т.д.

В заключение мне хочется процитировать слова Виктора Карпушкина, автора одной из лучших работ. С его точки зрения, полноценное преподавание и усвоение культурологии возможно лишь «при неограниченных финансовых и временных ресурсах, на которые преподаватель не в силах повлиять. Такие силы есть только в руках чиновников образования, которые чаще всего не совсем представляют себе ту задачу, которая стоит перед лектором в аудитории. …Несомненно, нужны практические занятия (семинары), на которых студенты могли бы попрактиковаться в культуре публичных выступлений, которой явно не достает молодежи, что подтвердит преподаватель любой дисциплины. … Однако я не теряю веру в то, что если приложить некоторые усилия на продолжительном отрезке времени, то своей цели вполне реально добиться. И, возможно, когда я буду на V курсе, то мои младшие коллеги-первокурсники уже совсем по-другому будут относиться к культурологии, да и ее ведение изменится только в лучшую сторону».

Таким образом, для решения проанализированных нами скользких граней современного образования необходим комплексный научный подход. Невозможно повысить уровень образования в стране, если низок авторитет таких моральных ценностей, как справедливость, солидарность, эмпатия и т.д. В то же самое время возвышенная благородная мораль, транслируемая порядочными родителями в семье и профессиональными педагогами в высших учебных заведениях, в буквальном смысле слова тонет в море аморализма и безнравственности, которые обильно поставляются средствами массовой информации. Ответ на вопрос «почему на это закрывают глаза чиновники, представители государства?» может содержать и нравственную, и коммерческую, и даже внешнеполитическую подоплёку, но мы можем судить об этом на данный момент только косвенно.

Подводя определённый итог всей нашей работе, следует отметить, что ни одна из обозначенных проблем не будет решена до тех пор, пока истинные гуманистические ценности не обретут свою подлинную силу в российском обществе, и человек не увидит в другом человека. Средоточием всех социальных кризисов вместе взятых являются проблемы морали, понимаемой не в ханжеско-тоталитарном смысле, а в контексте приложения к полноценной самореализации каждой конкретной личности.

Все статьи автора «Гуреев Максим Вячеславович»