В 1996 году Сол М. Кассин и Кэтрин Л. Кихель (Kassin & Kiechel), Колледж Уильямса, опубликовали статью под названием «Социальная психология лжепризнаний: согласие, интернализация и конфабуляция» с результатами исследования, целью которого являлось выявление воздействия инкриминирующих лжесвидетельств на принятие вины испытуемыми за проступок, который они в действительности не совершали.
Авторы исследования сформулировали гипотезу, согласно которой «представление лжесвидетельств может заставить уязвимых индивидов (т.е. находящихся в состоянии повышенной неопределенности) признаться в проступке, который они не совершали. Более того, лжесвидетельства способны заставить их интернализировать это признание и, возможно, даже конфабулировать детали воспоминаний в соответствии с этим новым представлением»[1].
Такое исследование, по мнению авторов, может стать «надежным первичным подтверждением» утверждения, что представление инкриминирующих лжесвидетельств, которые широко распространены в полиции и судебной практике, могут заставить людей интернализировать вину за действия, к которым они не причастны. [2]
Процедура исследования состояла в следующем. Испытуемых (79 студентов последнего курса, 40 мужчин и 39 женщин), согласившихся на участие в исследовании для того, чтобы получить дополнительный зачет, наугад определили в одну из четырех групп. Группы были составлены посредством факторной модели «2 (повышенная – пониженная уязвимость) x 2 (наличие – отсутствие обвиняющего лжесвидетельствования)».[3]
Испытуемые не знали истиной цели исследования, а были уверены в том, что они участвуют в выполнении задания на определение времени реакции. Помощница экспериментатора должна быть читать вслух набор букв, а испытуемый – набирать эти буквы на компьютере. Во время прохождения эксперимента участников обвиняли в том, что они сломали компьютер (нажали на кнопку Alt, которую не следовало нажимать, о чем было предупреждено в инструкции). В действительности все испытуемые не были виновны и сначала отрицали предъявленные им обвинения. Затем ассистентка экспериментатора заявляла о том, что она видела или не видела, как испытуемый нажал на кнопку.
Уровень уязвимости испытуемых варьировался темпом выполнения задания: «используя механический метроном, ассистентка читала либо в медленном и спокойном темпе со скорость 43 буквы в минуту, либо в быстром темпе со скоростью 67 букв в минуту». [4] При эксперименте со лжесвидетельствами ассистентка признавала, что видела, как испытуемый нажал на клавишу «Alt», что вызвало сбой в работе компьютера. При эксперименте без свидетеля ассистентка говорила экспериментатору о том, что не видела, что произошло.
Чтобы добиться согласия от испытуемых, экспериментатор просил их подписать признание о том, что они совершили ошибку. Последствием признания должен был стать звонок от руководителя исследования.
Чтобы оценить интернализацию, экспериментаторы незаметно фиксировали то, каким образом испытуемые описывали события, сразу после того, как испытуемый покидал лабораторию. Для этого в вестибюле экспериментатор и испытуемый встречали «соучастника», который после ухода экпериментатора доверительно спрашивал у испытуемого о том, что произошло. Наконец, экспериментатор отводил испытуемого обратно в лабораторию, «перечитывал набор букв, который тот ранее набрал, и спрашивал, не может ли он восстановить в памяти, как и когда он нажал на клавишу «Alt» ». Цель этой процедуры – обнаружение свидетельств конфабуляции, то есть «вспоминание» испытуемым деталей, которые соответствовали обвинительному утверждению.[5]
Согласно результатам исследования, в отличие от испытуемых, работавших в медленном темпе и без свидетеля, участники группы, которая работала в быстром темпе и со свидетелем, «чаще подписывали признание, интернализировали вину за якобы совершенный проступок и конфабулировали (додумывали) детали воспоминаний, согласующихся с этим представлением». [6]
Это исследование вызывает множество вопросов, которые ставят под сомнение его валидность.
Для начала рассмотрим внутреннюю валидность исследования. Действительно изменение зависимой переменной обусловлено влиянием независимых?
Экспериментаторы не учли следующих факторов. Признание испытуемых якобы совершенной ошибки могло быть следствием:
- Влияния экспериментатора (испытуемые являлись студентами вуза, мотивированными на получения зачета). Возможно, испытуемые соглашались подписать признание о совершенной ошибке, так как не хотели спорить с авторитетом. Спор мог привести к более нежелательным последствиям, чем «звонок от руководителя исследования».
- Признание своей вины не предвещало каких-либо серьезных наказаний и последствий для самого испытуемого.
- В инструкции не было указано информации о том, как быстро произойдет сбой в системе и утеря информации. Существует вероятность, что в случае, если испытуемым был мужчина, он мог принять ответственность за сбой системы на себя, даже будучи уверенным в своей невиновности. Он мог подозревать в ошибке ассистентку, но признать вину, для того, чтобы ей понравиться, либо защитить ее перед экспериментатором.
- Существует вероятность, что ассистентка была знакома с испытуемыми до эксперимента (работают/учатся в одном университете), следовательно, принятие испытуемым(ой) ответственности за проступок могло быть результатом желания сохранить приятельские отношения с ассистенткой.
- У испытуемых действительно была большая вероятность совершить ошибку, т.е. случайно нажать на кнопку “Аlt”, так как она находилась рядом с пробелом, тем более в ситуации, когда им читали текст в быстром темпе, следовательно испытуемые признавали свою вину из-за высокой вероятности ошибки,
- Компьютер переставал работать на глазах испытуемого в процессе работы над набором текста, следовательно, признание своей ошибки могло быть результатом ее очевидности для самого испытуемого.
Внешняя валидность эксперимента также находится под большим вопросом.
- Помимо того, что небольшой проступок испытуемого никак не сравниться с масштабами реального преступления (например, убийства) и последствиями для испытуемого, вероятность случайно нажать на кнопку несравнимо выше, чем вероятность случайно кого-нибудь убить или совершить иное преступление.
- В поставленном эксперименте сбой в работе компьютера происходил на глазах у испытуемого непосредственно в процессе работы над текстом, тем не менее, авторы исследования переносят результаты эксперимента на допросы и признания невиновных в полиции и судебной практике, степень уверенности в своей невиновности которых в большинстве случаев гораздо выше, чем у участников данного эксперимента.
- Гипотеза, сформулированная исследователями, о попытке «заставить уязвимых индивидов (т.е. находящихся в состоянии повышенной неопределенности) признаться в проступке, который они не совершали» c помощью инкриминирующих лжесвидетельств не совпадает с реальностью, с которой авторы в своем исследовании (в т.ч. в его результатах) проводят параллель. При взаимодействии полиции и судебных органов с обвиняемыми, степень уязвимости последних зависит не столько от состояния повышенной неопределенности, сколько от определенных условий допроса, приемов дознания, личностных характеристик подозреваемого и т.д.
- Следует отметить, что авторы исследования измеряет повышенную неопределенность/уязвимость в быстром и медленном темпе чтения текста ассистенткой, что ставит под сомнение операциональную валидность исследования (если мы будет учитывать попытку авторов сопоставить результаты исследования с признаниями, которых добиваются с помощью инкриминирующих лжесвидетельств в реальных ситуациях допроса).
Принимая во внимание то, что авторы исследования не учли вышеуказанные внешние переменные, а также сопоставили свои результаты с реалиями судебных практик, можно прийти к выводу, что данное исследование не является валидным.