Всем нам, пожалуй, хотя бы раз приходилось выслушивать подобные упрёки: «Что ты как маленький!», «Ведёшь себя, как ребёнок!» Наверняка, такие замечания иногда приводили нас в смущение, заставляя задуматься, собраться, пересмотреть свои действия. Едва ли найдётся взрослый человек, которого обрадует сравнение с ребёнком. С другой стороны, любой родитель, несомненно, будет горд, если про его ребёнка скажут: «Какой он у вас взрослый и самостоятельный!», «Да он у вас просто будущий Эйнштейн!». Порой кажется, что взрослые и дети способны меняться местами, примеряя на себя чужие роли. Но что если понятия «взрослый» не существует вообще? Что если взрослый – это и есть тот же самый ребенок, который немного изменил свои внешние данные и приобрел немного жизненного опыта? И наоборот: возможно ли что ребёнок – это просто ещё невыросший Взрослый?
«Маленький Взрослый».
«Ты гора моя,
Забура моя,
В тебе сердца нет,
В тебе дверцы нет!»
Это выдумала девочка
Четырех от роду лет.
Это выдумала Катенька,
Повторила,
Спать легла.
Только я сидел до полночи
На кухне у стола.
Только я сидел до полночи
Под шорохи мышей.
Все сидел и все обламывал
Острия карандашей.
А потом я их оттачивал
И обламывал опять,
Ничего не в силах выдумать,
Чтобы лечь спокойно спать…
(С. Михалков)
Бывает, что слова ребёнка звучат не по-детски «остро» и глубоко. Создаётся впечатление, что дети мыслят удивительно гармонично, как настоящие «взрослые». В детстве мы все мечтаем подрасти, быть похожими на своих родителей: мальчики хотят водить машину, девочки – пользоваться косметикой и носить каблуки. Мы рано начинаем представлять себя в качестве «матерей», «работников», «защитников отечества», моделируем ситуации нашей будущей самостоятельной жизни: играем в «дочки матери», в войну, в школу, в магазин. Мы с детских лет желаем быть независимыми, строить свой мир, иметь что-то собственное – будь то дом-шалаш на дереве или домашнее животное. Нам хочется внешне походить на более старших ребят, быть выше, сильнее, быстрее. Мы в той или иной степени стремимся к успеху и дружескому одобрению, стараясь дальше всех кинуть мяч или нарисовать самый красивый рисунок. Означает ли игра во взрослую жизнь то, что мы – это наши мамы и папы в миниатюре?
Нередко ещё до рождения нового человечка будущие родители уже возлагают определённые надежды на своего ребёнка. В особенной степени данное положение относится к творческим семьям: «я выдающийся пианист – мой ребёнок будет выдающимся пианистом». Если по прошествии лет ожидания родителей не оправдываются, то это, как правило, приводит к внутрисемейным конфликтам, негативно влияющим на процесс развития, взросления и самоопределения ребёнка. У истоков данного конфликта зачастую лежит несправедливое родительское мнение о том, что ребёнок – это своеобразная «фамильная миниатюра». Взрослые скорее заботятся о том, как правильно воспитать, обучить ребёнка, не пытаясь понять, что он чувствует, каким образом видит и познаёт окружающий его мир. Родители не всегда отдают себе отчёт в том, что каждый человек от рождения абсолютно индивидуален. Лев Выготский называет отношение к ребёнку как к «маленькому взрослому» антропоморфическим: любому человеку свойственно проводить аналогию между собой и окружающей действительностью, приписывать собственные качества другим объектам. В книге «Этюды по истории поведения: Обезьяна. Примитив. Ребёнок» Лев Выготский и Александр Лурия отмечают, что антропоморфические суждения были присущи первобытному обществу ещё на примитивной стадии развития, когда человек «награждал» природу своими чертами: видел у растений разум, у неба – радость и горе, у животных – страх. Отсюда, по мнению Выготского, у взрослых появляется привычка «мерить ребёнка по своей собственной мерке». Такое отношение к ребёнку особенно отчётливо просматривается в манере изображения детей. Лев Выготский приводит пример антропоморфического изображения ребёнка на рисунке взрослой узбекской женщины.
Рис.1 Женщина с дочкой
По рисунку видно, что дочь является практически точной копией матери, уменьшенной в несколько раз, совпадает даже одежда девочки и женщины. Подобная манера изображения ребёнка была распространёна на протяжении многих веков. Например, мы можем наблюдать её в работах Леонардо да Винчи. На знаменитой картине «Мадонна с младенцем» (или «Мадонна Бенуа») видно, что младенец схож со своей матерью не только внешне, но и пропорционально: размер головы ребёнка на картине соответствует размеру головы взрослого человека.
Рис.2 Мадонна Бенуа
Лев Выготский заключает: «Люди веками недооценивали того, что ребенок и по своему физическому облику, и по своим психическим свойствам представляет существо совершенно особого типа, качественно отличное от взрослого, законами жизни и деятельности которого несомненно нужно заняться с особым вниманием».
Уже в XVII веке французский педагог Жан Жак Руссо сделал вывод о том (1), что ребёнок не является «маленьким взрослым». Руссо подчеркнул, что дети обладают собственными особенностями мышления и восприятия. В середине ХХ века в своей книге «Введение в психиатрию и психоанализ для непосвящённых» американский психолог и психиатр Эрих Берн назвал представление о том, что ребёнок – это уменьшенная копия взрослого – представлением о гомонкулусе (гомонкулусом по мнению средневековых алхимиков является человекоподобное разумное существо, которое при попадании в материнский организм лишь увеличивается в размерах), однако данное положение ошибочно.
Бесспорно, ребёнок видит мир иначе, чем взрослый. Наблюдения, переживания, рассуждения ребёнка в значительной степени отличаются от подобных проявлений взрослых. Для взрослого стол – это стол, машина – это машина, дерево – это дерево. Для ребёнка стол за одну минуту превращается в крепость, машина – в непобедимого робота, дерево – в таинственный замок. Ребёнок способен подмечать важные ему одному свойства наблюдаемого предмета, по-своему интерпретировать и использовать эти свойства. Он способен «оживлять» неодушевлённые предметы, придумывать собственные вселенные.
Маленький ребёнок часто теряет грань, отделяющую реальность от фантазии, желаемое от действительного. В начале жизненного пути ребёнку очень сложно отделить окружающий мир от самого себя. Он способен выделять существенные для него объекты, но лишь взрослый может помочь ребёнку разобраться в окружающей действительности, «уточнить свои образы». Детскому мышлению (2) в определённой степени присущ эгоцентризм: он видит то, что хочет увидеть. Данное положение будет справедливо и при анализе разговора ребёнка. Иногда создаётся впечатление, что ребёнок произносит слова сам для себя. Маленькие дети часто говорят громко и как будто «ни о чём». Цель такого монолога – обратить на себя внимание взрослых. Взрослые общаются между собой совершенно по-другому. Для них важна обратная связь в разговоре с собеседником. Момент «сосредоточенности на своих собственных интересах» можно проследить также в способности ребёнка к запоминанию. Большинство из нас помнит себя в возрасте пяти-шести лет, когда на уроке правописания в первом классе мы едва ли запоминали сложные правила и непонятные значки. Зато, наверняка, в возрасте шести лет каждый из нас мог без труда назвать марки любимых автомобилей, имена всех героев любимого мультфильма, названия любимых конфет. Взрослые и дети существенно отличаются друг от друга своими эмоциональными проявлениями, переживаниями (4). Дети крайне эмоциональны и восприимчивы: например, маленькая девочка запросто может расплакаться без причины; подростки часто грубят, пререкаются, повышают голос. В процессе взросления человек учится контролировать свои эмоции, становится более уравновешенным. Если говорить о тяжёлых переживаниях, то дети и взрослые даже горе воспринимают по-разному: ребёнок сильно расстраивается, потеряв любимую игрушку, но иногда вполне спокойно может перенести утрату родственника или любую другую «серьёзную взрослую проблему». Такие противопоставления двух абсолютно разных миров – детства и взрослой жизни встречаются буквально на каждом шагу. Это две полярные действительности, которые невозможно сравнивать в виду их отдалённости друг от друга.
Родителям необходимо помнить, что ребёнок беспомощен. Дети нуждаются в постоянной заботе и защите взрослых. В процессе взросления, приобретения жизненного опыта и навыков ребёнок становится более независимым, но, тем не менее, не перестаёт быть ребёнком. Поэтому крайне важно, чтобы семья была постоянной опорой для подрастающего человека. К сожалению, нередко встречаются семьи, где родители и дети меняются местами, ребёнок берёт на себя роль старшего, а взрослый в свою очередь ведёт себя как «большой ребёнок».
«Большой Ребёнок».
Все мы когда-то были детьми, однако почему-то иногда кажется, что некоторые из нас не хотят вырастать. Действительно, во взрослом гораздо больше ребёнка, чем взрослого в ребёнке. Существует мнение, что человек не взрослеет морально, он лишь трансформируется под влиянием различных жизненных обстоятельств. Как правило, взрослым людям льстит сравнение с более юными людьми: мы часто стремимся выглядеть моложе своих лет, как бы пытаясь повернуть время вспять. Однако молодо выглядеть, иметь «молодую душу» и быть «большим ребёнком» – это не одно и то же.
Порой нежелание взрослеть может иметь роковые последствия для всей последующей жизни человека. Всё чаще в журналах и пособиях по психологии встречается термин «невыросшие родители». Данный термин относится к мамам и папам, не готовым взять на себя ответственность за жизнь собственного ребёнка, не готовых заботиться о более слабом существе и даже не всегда способных позаботиться о самих себе. Такое поведение родителей является ненормальным, девиантным и часто вызвано серьёзными психологическими или физическими травмами. Например, подобные отклонения могут произойти у женщины, родившей ребёнка в слишком юном возрасте, перенёсшей послеродовую депрессию. Бывает, что «невыросшая мать» перекладывает на ребёнка вину за свою «сломанную» судьбу, нереализованные карьерные планы, разбитые мечты и так до конца жизни и не становится способной взять на себя роль «матери». Нередко в семьях с «невыросшими родителями» дети меняются местами с взрослыми и берут на себя заботу о старших, тем самым поневоле попадая на чужое место, становясь «сиротами при живых родителях». Если говорить о «невыросших отцах», то это явление иногда наблюдается в семьях, где, к примеру, долгое время не было детей и всё внимание, любовь и забота жены доставалась мужу. Когда на свет появляется новый человечек, «невыросший отец» воспринимает ребёнка скорее как некое препятствие, разделяющее его с женой. Если мужчина не готов взять на себя роль отца-воспитателя, то он, скорее всего, на всю жизнь останется для ребёнка чужим человеком или, в лучшем случае, – станет для него приятелем, но ни как не авторитетом, примером для подражания.
Бывает, что взрослому человеку удобно изображать ребёнка, нарочно притворяться. Знания порой отягощают жизнь, делают её более сложной, запутанной, а иногда – просто грустной. Притворяясь хотя бы на минуту несмышлёным малышом, человек обретает счастье «Незнайки». Взросление у нас на интуитивном уровне ассоциируется с заботами, принятием решений, повседневностью. Нельзя не согласиться, что в зрелом возрасте люди посредством различных способов пытаются получить эмоциональную разрядку, немного побыв ребёнком. Примеряя на себя роль ребёнка с целью справиться с определённой жизненной ситуацией, взрослый человек прибегает к компенсаторному механизму. Защитные механизмы – это система регуляторных механизмов, которые служат для устранения или сведения до минимума негативных, травмирующих личность переживаний. Использование всех существующих компенсаторных техник свойственно абсолютно всем людям с любым типом темперамента. Мы каждый день прибегаем к различным способам «эмоциональной защиты», отдавая приоритет наиболее выгодным для нас в определённой ситуации. Так, например, уход «в детство» получил название «механизма идентификации», который заключается в построении субъектом своего образа по образу ребёнка. При этом субъект разрушает своё собственное «я». Иногда дети притворяются, что плохо себя чувствуют, когда не хотят идти в школу. Порой взрослые, сами того не осознавая, также «придумывают» себе болезнь, чтобы встретить заботу, понимание, сочувствие. Синдром навязчивых ощущений часто бывает результатом попытки взрослого сбежать от ответственности, найти покой в болезни. Случается, что взрослые и в межличностных отношениях ведут себя в точности как дети. Лишь единицы из нас способны сесть и спокойно поговорить со своей возлюбленной или возлюбленной после ссоры. Скорее всего мы молча затаим обиду, будем «дуться» и хмуриться. Некоторые из нас начнут «вредничать», и едва ли кто-нибудь пойдёт первым на примирение. Мы часто «огрызаемся» в ответ на критику, когда можно просто улыбнуться и внутренне не согласиться с обидчиком. Мы спорим в очередях, можем толкнуть случайно наступившего нам на ногу человека в автобусе, перекладываем вину за свои проступки на других людей. Мы постоянно ждём одобрения, похвалы, обожания. Мы хотим, чтобы нас любили и жалели. Иногда мы хотим расплакаться и подурачиться. Каждый день мы возвращаемся в детство.
Действительно, взрослый зачастую становится похож на ребёнка именно в момент проявления эмоций. Возможно, взаимосвязь между взрослым человеком и ребёнком и есть различные эмоциональные выражения: вредность (у ребёнка: не буду есть суп маме на зло; у взрослого: буду курить, потому что мне так нравится и потому что всё плохо на работе), зависть (у ребёнка: хочу такую же игрушку как у Маши; у взрослого: хочу такую же машину как у соседа). Стало быть взрослый и ребёнок в минуты «эмоционального накала» в равной степени злятся, любят, упрямятся, грустят и испытывают страх.
Парадоксально, но ещё одним этапом возвращения человека в детство можно назвать старость. Наверняка, каждый из нас обращал внимание на то, какими чувствительными, эмоциональными и беззащитными становятся пожилые люди. Нельзя сказать, что к старости человек глупеет. Скорее он становится более наивным, ранимым, капризным. Удивительно, в глубокой старости люди часто забывают свой адрес, номер телефона, имена близких, но в ярких картинках помнят своё детство. Создаётся впечатление, что старость приближает нас к детству, возможно – к новому моменту рождения. Подобно малышам старики нуждаются в заботе, уходе, понимании, защите и общении.
Наконец, последним проявлением «большого ребёнка» может являться психическое расстройство. Одной из лучших литературных иллюстраций подобного отклонения является роман Дэниела Киза «Цветы для Элджернона». Главный герой романа – Чарли Гордон, тридцати двух летний умственно отсталый уборщик в хлебопекарне. Чарли добровольно участвует в эксперименте по улучшению интеллекта. Учёные доктор Штраусс и доктор Немюр приходят к оригинальному открытию: совершают попытку искусственно улучшить интеллект с помощью хирургического вмешательства в головной мозг пациента. После успешной операции над мышью по кличке Элджернон они решают провести аналогичную операцию над каким-нибудь умственно отсталым человеком. Выбор останавливается на Чарли, так как он выказывает стремление научиться грамотно читать и писать, стать умнее. Рассказ выполнен в форме дневниковых записей Чарли. По мере того, как главный герой умнеет после проведённой процедуры, в его записях становится всё меньше грамматических и лексических ошибок. Однако эксперимент Штраусса и Немюра оказывается неудачным: за стремительным ростом интеллекта Чарли неизбежно следует регрессия, герой возвращается к своему первоначальному «детскому» уровню развития. Роман показывает настоящую трагедию человеческой души: здесь описывается тщетная попытка не вернуться в детство, а наоборот – сбежать от него. Последняя дневниковая запись Чарли Гордона: «P.P.S. Если у вас будет вазможность положите пожалуста немножко цвитов на могилу Элджернона которая на заднем дваре…»
В заключении, хотелось бы отметить, что частичка детской непосредственности, впечатлительности, искренности, радости во взрослом сердце – это порой прекрасно. Есть такие люди, о которых говорят «молоды душой». Далеко не обязательно, что человек с «молодой душой» ведёт себя как малолетний ребёнок. Скорее просто это кто-то весёлый, жизнерадостный, активный, влюблённый в жизнь, строящий планы, подмечающий необычное в обыденном, умеющий мечтать. В 2010 году французский режиссёр Ян Самюэль создал замечательный фильм «Большая маленькая Я». Когда-то Марго, главная героиня фильма, мечтала стать покорителем морских глубин, исследователем, китовьим ветеринаром, космонавтом, а, в результате, становится успешной бизнес-леди. Кажется, что её жизнь размеренна и упорядочена, но неожиданно она получает письмо от самой себя, начинающееся словами: «Дорогая Я, мне сейчас семь лет и я пишу это письмо, чтобы ты не забыла обещания, которые дала себе, и помнила, кем хочешь быть…» Наверное, всем нам стоит хотя бы иногда оглядываться в детство, чтобы не терять связь с большими мечтами, чтобы помнить, кто мы есть на самом деле, чтобы не «стареть душой».
Подводя итог данной работы, я пришла к следующему выводу: несмотря на то, что взрослый и ребёнок иногда примеряют на себя роли друг друга, ребёнка нельзя назвать «невыросшим Взрослым». Детство представляет собой своеобразный и автономный мир, обладающий собственными особенностями и закономерностями. Ребёнок, который выполняет функции родителя – это серьёзное отклонение от нормы, требующее вмешательство специалистов, таких как социальные работники. Напротив, во взрослом человеке – ребёнок не умирает никогда. Существует глубинная связь между нашим детством и всей последующей жизнью. Очень часто мы возвращаемся в детство, чтобы сбежать от какой-то проблемы, чтобы почувствовать себя более счастливыми и беззаботными. Иногда мы возвращаемся в детство за неразрешёнными вопросами, чтобы понять и принять самих себя. Однако, оглядываясь в детство, очень важно не остаться в нём навсегда. На каждом этапе развития и взросления человек приобретает определённые социальные обязанности, выполнение которых говорит о его состоятельности в человеческом обществе. Так, родитель всегда должен оставаться родителем, подарив своему ребёнку право на счастливое детство.
Библиографический список
- Берн Э. Введение в психиатрию и психоанализ для непосвящённых. Минск: Поппури, 1998
- Винникот Д.В. Маленькие дети и их матери. М.: Библиотека психологии и психотерапии, 1998
- Выготский Л., Лурия А. Этюды по истории поведения: Обезьяна. Примитив. Ребёнок. М.: Педагогика-Пресс, 1993. – 224 с.: ил.
- Осорина М. В. Секретный мир детей в пространстве мира взрослых. Спб: Питер, 2008