УДК 37.014

КОНФЛИКТНАЯ СИТУАЦИЯ НА УРОКЕ ЛАТИНСКОГО ЯЗЫКА В ИШИМСКОЙ МУЖСКОЙ ГИМНАЗИИ ПЕРИОДА ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

Дементьева Эльвира Шарипзяновна1, Колотов Евгений Владимирович2, Сулимов Вадим Сергеевич3
1Тобольская государственная социально-педагогическая академия им. Д.И. Менделеева, кандидат филологических наук, доцент кафедры экономики, управления и права
2Школа 1005 «Алые паруса» г. Москва, учитель истории и обществознания
3Тобольская государственная социально-педагогическая академия им. Д.И. Менделеева, кандидат исторических наук, доцент кафедры экономики, управления и права

Аннотация
Статья посвящена рассмотрению конфликтной ситуации между преподавателем латинского языка и учащимся Ишимской мужской гимназии на уроке в годы Первой мировой войны. Латынь была достаточно сложна для учащихся, не имеющих склонности к изучению языков. Ученик недовольный отрицательной оценкой учителя совершил оскорбление действием в отношении преподавателя. Ситуация рассматривалась на педсовете с учетом психофизиологических особенностей учащегося.

Ключевые слова: латинский язык, мужская гимназия, оскорбление действием, педсовет, Первая мировая война, урок, учащийся


THE CONFLICT SITUATION ON THE LESSON OF THE LATIN LANGUAGE IN ISHIM GYMNASIUM DURING THE FIRST WORLD WAR

Dementieva Elvira Cherepanova1, Kolotov Evgeny Vladimirovich2, Sulimov Vadim Sergeevich3
1Tobolsk state social and pedagogical Academy. DI Mendeleev, candidate of philological Sciences, associate Professor, Department of Economics, management and law
2School 1005 "Scarlet sails" , Moscow, teacher of history and social science
3Tobolsk state social and pedagogical Academy. DI Mendeleev, candidate of philological Sciences, associate Professor, Department of Economics, management and law

Abstract
The article is devoted to consideration of the conflict between the teacher of the Latin language and students Ishim gymnasium in class during the First world war. Latin was quite challenging for students who do not have a penchant for learning languages. The student is dissatisfied with the negative assessment teacher made insulting action against the teacher. The situation was discussed at the meeting with the psychophysiological characteristics of the learner.

Keywords: First world war, insulting action conference, Latin, lesson, men's gymnasium, student


Рубрика: Педагогика

Библиографическая ссылка на статью:
Дементьева Э.Ш., Колотов Е.В., Сулимов В.С. Конфликтная ситуация на уроке латинского языка в Ишимской мужской гимназии периода Первой мировой войны // Психология, социология и педагогика. 2014. № 9 [Электронный ресурс]. URL: https://psychology.snauka.ru/2014/09/3506 (дата обращения: 27.10.2023).

Латинский язык был труден для изучения. Не все учащиеся обладали способностью к усвоению древнего языка. Особенностям преподавания латинского языка в Западной Сибири XIX – начала ХХ вв. уделялось внимание в ряде исследований [1; 2; 3; 4; 5; 6]. В процессе преподавания латинского языка педагоги не всегда учитывали индивидуальные особенности учеников. Сложившаяся ситуация приводила к конфликтам между учителями и гимназистами.

На одном из уроков латыни в Ишимской мужской гимназии отмечалось серьезное нарушение дисциплины со стороны учащегося. На уроке по латинскому языку 31 августа 1915 г. было задано повторение об отложительных глаголах и спряжение глагола capio. Придя на урок, директор гимназии Курочкин вызвал ученика Родионова, который еще не отвечал по повторению. Ученик отвечал очень плохо, причем преподаватель решил, что Родионов совсем не повторял урока. В виду этого Курочкин поставил ему «единицу». На другой день после прихода учителя на урок Родионов, являясь дежурным, подошел к директору и спросил довольно резко, за что ему поставили «единицу». Курочкин объяснил, что оценка была поставлена за неудовлетворительный ответ. Тогда Родионов возразил, что отметка поставлена несправедливо. Тогда директор объяснил ученику и всему классу, что ответы оценивает учитель, а не ученики, и потому возражений по поводу отметок никто не может делать. Когда же Родионов стал возражать, директор послал его на место и предложил заняться учебой, сделав замечание за несдержанность [7, л. 114].

Урок затем прошел спокойно. Родионов, как дежурный, подал учителю мел к доске. В конце урока после звонка все ученики встали, а Курочкин готовился выйти из класса. К нему подошел Родионов и, не говоря ни слова, ударил педагога по уху. Пораженный этой неожиданной выходкой, директор обратился к ученику с вопросом: «Что вы делаете? Как вы смеете нанести оскорбление директору? Подумали ли вы о том, что делаете? Ведь вы себя одного губите, а я не могу считать вашей выходки даже и оскорблением, так как оскорбление от детей не считается». Товарищи окружили Родионова и держали за руки. Ученик был в крайнем возбуждении и дрожал. Тогда Курочкин сказал ученику: «Успокойтесь, объясните мне свой поступок и просите извинения: если сейчас этого не сделаете, пока я здесь, то будет уже поздно для вас». Родионов постепенно при уговорах товарищей успокоился и, когда прозвучал звонок на следующий урок, подошел к директору и сказал, что сознает свой проступок и просил прощения. Тогда Курочкин поинтересовался: «Искренне ли ваше сознание и просьба о прощении». Тот ответил: «Да!» Тогда директор велел ученику посмотреть на икону и перекреститься. Он исполнил это и обратился к педагогу со слезами на глазах. Тогда Курочкин простил нанесенную ему обиду, сказав, что забудет о ней. Затем директор вышел из класса, слыша за собой восклицания: «Благодарим, Иван Михайлович» [7, л. 114об.].

После рассказа о случившемся на педсовете директор гимназии передал председательство инспектору Я.О. Бирюкову, заявив, что, как лицо пострадавшее, он не считал для себя возможным участвовать в обсуждении этого вопроса, и удалился из совещательной комнаты. После ухода директора педсовет приступил к рассмотрению вопроса о проступке Родионова. Выслушав мнение классного наставника и других преподавателей, педсовет признал, что факт оскорбления действием установлен. Поводов к тяжкому оскорблению директора учеником Родионовым не было, и потому ученик, совершивший подобный проступок, не мог быть терпим в стенах учебного заведения [7, л. 114об. - 115].

Городской голова С.И. Двойников и почетный попечитель гимназии В.П. Баев, соглашаясь с мнением остальных членов совета о нетерпимости данного проступка в учебном заведении, предложили пригласить на заседание врача для установления вменяемости Родионова в момент совершения проступка. Педсовет присоединился к их предложению, однако, гимназический врач заявил по телефону о невозможности приехать на заседание. Выслушав заявление врача, члены совета, кроме Баева и Двойникова, нашли возможным продолжить обсуждение без медика. В результате председатель педсовета предложил на голосование вопрос об увольнении Родионова с правом поступления в другие учебные заведения  или без права. При этом было оглашено прошение отца Родионова об увольнении его сына из гимназии по семейным обстоятельствам. Городской голова и почетный попечитель воздержались от голосования, так как на заседание не явился врач, мнение которого для них было важно при решении данного вопроса. Преподаватель М.Я.Петров также воздержался от голосования, так как он только накануне приступил к своим обязанностям и совершенно был незнаком ни с учениками, ни с постановкой учебно-воспитательной части гимназии. Таким образом, из 12 членов совета к голосованию приступило девять человек, из которых восемь подали свои голоса за исключение Родионова из гимназии без права поступления в другие учебные заведения [8, с. 84].

Директор Ишимской мужской гимназии И.М.Курочкин 7 сентября 1915 г. доложил попечителю Западно-Сибирского учебного округа о том, что во время урока латинского языка в 5 классе, ученик Борис Родионов, сын купца, нанес ему оскорбление действием, ударив рукой по уху. Поводом к такому поступку послужила неудовлетворительная отметка – 1, поставленная преподавателем данному ученику на предыдущем уроке. Проступок Родионова был рассмотрен педсоветом, который постановил уволить ученика по § II п. 19 правил о взысканиях, утвержденных МНП 4 мая 1874 года [7, л. 107].

Директор гимназии 13 сентября отправил в Томск выписку из протокола педсовета с постановлением об исключении Родионова из гимназии. Курочкин считал данное постановление подлежащим утверждению, с донесением в МНП и оповещением всех учебных заведений [7, л. 108].

В октябре последовал ответ, где попечитель округа усматривал, что постановление педсовета относительно Родионова не могло быть утверждено вследствие неправильной формулировки. На основании § II п. 19 ученики не увольнялись, а исключались из гимназии с оповещением о том всех школ с лишением права поступить в какое-либо учебное заведение ведомства МНП [7, л. 110].

В начале ноября в Ишим была отправлена телеграмма с требованием немедленно доставить в Томск протокол заседания педсовета по делу Родионова в редакции, не возбуждающей сомнения. На педсовете гимназии 29 октября постановление от 2 сентября было отредактировано [7, л. 111, 122об.].

Отец ученика не согласился с решением педсовета. Ишимский купец И.Д.Родионов написал прошение на имя министра народного просвещения по поводу исключения сына из гимназии. Тяжесть проступка ученика признавалась педсоветом и отцом Родионова. Попечитель учебного округа Н.Тихомиров 26 ноября 1915 г. в ответе на запрос МНП относительно письма купца отмечал, что ученик чистосердечно раскаялся в своем «безумном» поступке, клятвенно перед иконой подтвердив искренность своего раскаяния, и просил у директора прощения в присутствии всего класса. Принимая во внимание искренность раскаяния ученика, а также основываясь на наблюдениях директора и, в особенности, классного наставника Клейнберга, знавшего ученика более четырех лет, Родионов при повышенной нервности, большом самолюбии и впечатлительности, все же был мальчиком вполне «благонравным». Директор объявил ему свое прощение [7, л. 128].

Переходя к выяснению причин печального для школы инцидента, попечитель учебного округа отметил, прежде всего, удостоверенную врачом болезненность бывшего ученика Родионова, служившую причиной пропуска им значительного количества уроков перед совершением проступка. Сильным малокровием и нервным расстройством ученик страдал уже давно, а в последнее время нарывы в области крестца и ягодиц не давали мальчику садиться – это еще более повышало свойственную ученику нервную раздражительность. К тому же, наступившая война произвела сильное впечатление на Родионова, и он неоднократно выражал отцу желание отправиться на войну добровольцем. Об этом его желании был осведомлен классный наставник Клейнберг и производивший расследование настоящего дела окружной инспектор [7, л. 128об.].

Не входя в оценку приемов нового режима директора Курочкина, попечитель учебного округа Тихомиров все же отмечал, что резкий переход от ранее практиковавшейся мягкой системы «свободного» воспитания к системе со строгими дисциплинарными взысканиями, обильными неудовлетворительными оценками до единицы включительно, – все это не могло не раздражать учеников, привыкших рассчитывать на снисходительность. Вслед за учениками, местное общество, увидевшее в новом директоре чуть ли не врага своих детей, открыто позволяло себе при учащихся высказывать неодобрение деятельности Курочкина по сравнению с работой его предшественника [7, л. 128об.].

Совокупность упомянутых причин, по мнению попечителя округа, создала у ученика повышенную нервозность, на почве которой и незначительный повод вызвал своего рода аффект, лишивший его самообладания  и даже, может быть, ясного сознания всей нелепости и тяжести совершенного проступка. Обморок, наступивший непосредственно после совершения проступка, ясно показывал, что действие совершалось в состоянии болезненности и импульсивно [7, л. 128об., 133].

В виду приведенных обстоятельств, судить искренно раскаявшегося, при том, очевидно больного ученика, приходилось не с точки зрения уголовной ответственности, которая, без сомнения, все же не могла обойти вниманием упомянутые смягчающие обстоятельства, а с точки зрения педагогической. С этой последней точки зрения педагог должен был постоянно иметь в виду возможное исправление и нравственное улучшение воспитанника при наличности малейшей к тому надежды, а не пресечение ему навсегда возможности к дальнейшему умственному и нравственному совершенствованию [7, л. 133].

Принимая во внимание должным образом удостоверенное расстройство здоровья бывшего ученика Родионова и в особенности расшатанность его нервной системы, состояние которых отразилось на совершенном им тяжком проступке, представлялось безусловно необходимым прежде всего позаботиться о восстановлении его здоровья с помощью серьезного лечения и внимательного медицинского ухода для предупреждения возможного повторения подобных эксцессов в отношении воспитателей, товарищей и, наконец в отношении самого себя. Необходимость принятия предварительных профилактических мер диктовалась интересами, как самого ученика, так и школы, которая также имела право на ограждение себя от подобных печальных случайностей, оказывающих на всех ее питомцев неблагоприятное воздействие, нарушающих правильное и спокойное течение жизни. Достаточные средства родителей Родионова обеспечивали возможность такого лечения [8, с. 86].

После получения надлежащего удостоверения от врача, что организм и в частности нервная система Родионова настолько окрепла, что он может посещать учебное заведение с полной ответственностью за свое поведение, попечитель учебного округа полагал возможным разрешить ему поступить в какое-либо учебное заведении империи, за исключением г. Ишима и пределов учебного округа [8, л. 133об.].

Последнее условие попечителю представлялось необходимым поставить по педагогическим соображениям. Во-первых, дабы близость места совершения тяжкого проступка не тревожила провинившегося ученика слишком яркими воспоминаниями и, во-вторых, чтобы перед глазами его школьных товарищей не появилось примера безнаказанности тяжкого проступка, так как учащиеся не всегда были способны разобраться в причинах снисходительного отношения к нему [8, л. 133об.].

Так как лечение ученика требовало значительного времени, то Родионову можно было представить на выбор или остаться в том же классе на правах больного без всякого экзамена или держать экзамен в начале будущего учебного года для поступления в следующий класс. 6 декабря 1915 г. последовал приказ министра народного просвещения о предоставлении Родионову права поступления в другие учебные заведения, кроме Ишимской мужской гимназии. О данном приказе были оповещены директор гимназии и купец Родионов [7, л. 133об.-134, 135-136об.].

Конфликт между учеником и преподавателем, случившийся на уроке латыни в Ишимской гимназии в годы Первой мировой войны, имел в своей основе множество причин. Среди них можно отметить сложность латинского языка, как предмета учебного цикла, психофизиологические особенности ученика, стремление администрации гимназии поддерживать дисциплину с помощью строгих мер.


Библиографический список
  1. Сулимов В.С. Преподавание латинского языка в Тобольской гимназии первой половины XIX века // Становления и развитие классического образования в Западной Сибири XIX – начала ХХ веков: сб. науч. ст. Тобольск, 2012. С. 3–7.
  2. Сулимов В.С. Старший учитель Тобольской гимназии И.П. Менделеев // Становления и развитие классического образования в Западной Сибири XIX – начала ХХ веков: сб. науч. ст. Тобольск, 2012. С. 46–51.
  3. Сулимов В.С. Древние языки в гимназиях Западной Сибири второй половины XIX века // Становления и развитие классического образования в Западной Сибири XIX – начала ХХ веков: сб. науч. ст. Тобольск, 2012. С. 8–17.
  4. Сулимов В.С. Обучение древним языкам в светских школах Западной Сибири начала ХХ века // Становления и развитие классического образования в Западной Сибири XIX – начала ХХ веков: сб. науч. ст. Тобольск, 2012. С. 17–24.
  5. Сулимов В.С. Конфликт на уроке латыни в Ишимской мужской гимназии // Становления и развитие классического образования в Западной Сибири XIX – начала ХХ веков: сб. науч. ст. Тобольск, 2012. С. 25–29.
  6. Сулимов В.С. Преподавание древних языков в светских школах Западной Сибири начала ХХ века // Труды Тобольской комплексной научной станции УрО РАН. Вып. 3. Исторические науки: темат. сб. науч. тр. Тобольск: ТКСН УрО РАН, 2013. С. 131–139.
  7. ГАТО (Государственный архив Томской области). Ф. 126. Оп.2. Д.3074.
  8. Сулимов В.С. Гимназии Ишима во второй половине ХIX – начале ХХ веков. Тюмень: ТОГИРРО, 2012. 208 с.


Все статьи автора «Дементьева Эльвира Шарипзяновна»


© Если вы обнаружили нарушение авторских или смежных прав, пожалуйста, незамедлительно сообщите нам об этом по электронной почте или через форму обратной связи.

Связь с автором (комментарии/рецензии к статье)

Оставить комментарий

Вы должны авторизоваться, чтобы оставить комментарий.

Если Вы еще не зарегистрированы на сайте, то Вам необходимо зарегистрироваться: