Проблемы психологической безопасности в настоящее время становятся особо актуальными в связи со значительным расширением в жизни общества разного рода рисков – техногенных и антропогенных; геополитических, социальных, финансовых, экономических, военных и прочих [1]. При этом современный человек не обладает достаточной готовностью к адекватной реакции на все разнообразие возможных для его жизни рисков. Механизмы его психологической защиты не всегда обладают достаточной способностью к поддержанию задач преодоления возникающих перед ним угроз [2]. В силу возросших рисков, с одной стороны, и субъективной неспособностью современного человека справляться с угрозами, которые они несут, с другой стороны, как никогда обостряется актуальность повышения уровня психологической безопасности субъектов разных возрастных и социокультурных групп [3, 4, 5, 6]. На это указывает расширение использования принципа безопасности в исследовательских направлениях и в практике оказания психологической помощи человеку [7]. Исследовательская работа по разработке технологий обеспечения психологической безопасности субъекта [8, 9] остается все еще не достаточной, чтобы получить широкое воплощение на практике.

Обратимся к изучению связи склонности к рискованному поведению и развитыми на субъектном уровне психологическими защитами на самой уязвимой возрастной группе – у подростков [10, 11, 12]. Однако описание результатов эмпирического обследования связи данных феноменов предварим кратким теоретическим анализом их содержательной сущности.

Отметим, что феномен риска обладает междисциплинарным характером, т.к. он изучается в рамках различных научных дисциплин – в философии, экономике, управлении, социологии, педагогике и психологии. При этом, в силу того, что в ситуации риска главная функция отреагирования лежит на человеке, психология может рассматриваться в качестве центральной науки, изучающей риск и рисковое поведение человека.

Вместе с тем, поведение человека в ситуации риска в отечественной психологии изучается сравнительно недавно (примерно с 20-х гг. XX века). Возникновение интереса к феномену риска исследователи связывают с выходом в начале XX века Ф. Найта «Риск, неопределенность и прибыль». Несколько позднее риск стал разрабатываться в области права (примерно в середине XIX в.), в которой соответствующая категория выступила основой для введения термина «рисковый договор», означающего нацеленность одной из сторон судебной тяжбы на получение выгоды в ситуации риска того, что произведенные ею затраты могут не окупиться. С 1920-х гг. начали проводиться исследования анализа риска в коммерции, медицине, технологии и т.д. В социологии риск изучался в связи с проблемами информационной изоляции. Систематическое изучение этого феномена в науке относится ко второй половине XX в. Данное обстоятельство основывается на том, что примерно с этого периода формируются представления о вероятностном характере природных и общественных тенденций, вырабатывается соответствующий решению реальных нужд математический аппарат, накапливаются статистические данные.

В современной психологической науке риск изучается в русле трех научных направлений.

В соответствии с одним из них риск образует ситуативную характеристику деятельностной активности субъекта, отражающую для субъекта неопределенность возможных результатов и заключенную в них вероятность неблагоприятного исхода в случае неуспеха предпринимаемых действий. При этом неопределенность увязывается Т.В. Корниловой [13] с неопределенностью как реального, так и субъективно оцениваемого соотношения ресурсов, наличных и необходимых для преодоления трудностей, связанных с риском. В данном случае субъект проявляет активность, получившего в концепции В.А. Петровского название «надситуативного» риска [14].

В русле следующего направления исследований риска, оформившегося в контексте теории решений, он рассматривается как ситуация выбора между альтернативными и возможными вариантами активности субъекта. Развиваемое в работах Ю. Козелецкого и В.В. Кочеткова, данное направление ориентировано на оценку вероятности ошибки или неуспеха выбора в ситуации с несколькими альтернативами.

Еще одно исследовательское направление ориентировано на выявление социально-психологического аспекта взаимосвязи индивидуального и группового поведения в ситуациях риска.

В целом, понятие риска можно определить как ситуативную характеристику деятельности субъекта, связанную с неопределенностью ее результата и возможными неблагоприятными последствиями в случае неуспеха. Понимаемый в таком качестве риск представляет значительный интерес для нас, так как актуализирует вопросы самообеспечения субъектом психологической безопасности в различных контекстах его жизнедеятельности [15, 16, 17, 18].

Мы исходим из того, что психологическая безопасность представляет собой особую проекцию объективных условий жизнедеятельности на психическую организацию субъекта, характеризующую собой единство его защищенности и сохранения способности к развитию в направлении жизненной цели личности. Понимаемая таким образом психологическая безопасность является динамическим образованием, отражающим подконтрольность субъекту комплекса внешних и внутренних факторов, значимых для единства его защищенности и воспроизводства способности к непрерывному развитию [19]. Проблемы психологической безопасности обостряются в ситуациях риска, когда перед субъектом обостряется противоречие необходимости сохранения единства своей защищенности и воспроизводства непрерывного развития [20].

В настоящее время склонность к риску рассматривалась в качестве личностного свойства, имеющего статус профессионально-важного для субъектов опасных профессий. Одновременно оно трактуется в качестве нежелательного качества, противопоказанного для субъектов профессий, требующих достаточной осторожности и осмотрительности. В силу значительной вариативности своего рассмотрения и оценки, проблемы риска могут позиционироваться в качестве перспективного направления исследований для прикладных разделов психологической науки.

Высказанное мнение мы основываем на ряде позиций. Прежде всего, отметим, что возрастание во всем мире хаоса, объемов неопределенности в разных сферах жизни (начиная с политической и заканчивая бытовой), убыстрение темпов жизни – все это в своем комплексе  создает значительные области риска, в большей или меньшей степени, но неизбежно, воздействующие на поступки каждого человека и всего общества в целом. Эта же ситуация вызывает к жизни феномены, которые стимулируют исследовательские интересы специалистов, занимающихся проблемами психологических факторов детерминации поступков и деятельности человека. Проникая во все сферы жизни современного социума, риск способствует появлению в общественных науках категории «человек рискующий». Оставаясь еще виртуальной, она, тем не менее, уже учитывается специалистами из разных областей научного знания (философии, экономики, социологии, психологии) как важный фактор, позволяющий объяснить многие неожиданные ситуации, вызванные нелинейной детерминацией поступков субъектов из разных сфер социального функционирования. Более того, распространение рисков позволяет рассматривать многие социальные проблемы с позиции риска. По сути, риск становится универсальной междисциплинарной категорией, позволяющей ввести в анализ многих вероятностных процессов элемент определенности, обусловленной личностными детерминантами стабильности человеческого фактора, обеспечивающими его психологическую безопасность.

К настоящему времени психологическая безопасность личности увязана с рядом личностных черт человека [21, 22, 23]. Наряду с этим, такой элемент предсказуемости может быть установлен на основе учета специфики актуализации у человека в рискованных ситуациях разных типов психологических защит.

Теория психологической защиты была и остается одним из более значимых вкладов психоанализа в концепцию персоны и в теорию эмоциональной адаптации. Вместе с тем, представления о психологических защитах в современной психологии претерпели некоторые изменений. Под психологическими механизмами человека в настоящее время понимаются сложные психические структуры, позволяющие на основе некоторых психологически насыщенных действий преодолеть действие неблагоприятных для личности факторов [24, 25]. Со времен психоанализа в психологии рассматривается достаточно значительное многообразие психологических защит. Так, в частности, широко известны, психологические защиты отрицания, сублимации, регрессии, замещения и другие. Используя разные стратегии перестройки поведения субъекта, психологические защиты защищают его психику от влияния факторов, способных вызвать апатию, тревожность, страх, депрессию и т.п. Актуализируясь в ситуациях риска для благополучия субъекта, они, тем не менее, не получили изучения, достаточного для того, чтобы в рамках решения вопросов психологической безопасности личности установить связь между субъектным отношением к риску и типом доминантной психологической защиты.

Для установления характера этой связи нами было проведено исследование на подростках. В качестве испытуемых выступило 40 подростков в возрасте 13-15 лет. Выборка включала равночисленный состав мальчиков и девочек.

Для определения преобладающих стилей психологических защит у подростков нами был использован опросник Плутчика-Келлермана-Конте «Диагностика типологий психологической защиты». По итогам анализа полученных результатов, нами было установлено, что отрицание наблюдается у 9 подростков (22%), реактивные образования у 7 подростков (17 %). В меньшей степени у них проявляются замещение у 5 подростков (12%),  регрессия у 5 подростков (12%), вытеснение у 4 подростков (11%) и компенсация у 4 подростков (11%), в наименьшей степени встречается интеллектуализация у 3 подростков (8%) и проекция у 3 подростков (8%). Таким образом, наиболее распространенным среди психологических защит подростков оказалось отрицание. Отрицание как механизм психологической защиты реализуется при конфликтах любого рода и характеризуется внешне отчетливым искажением восприятия действительности. Данная особенность представляется нам достаточно типичной для подросткового возраста, которому свойственна доминанта романтики, отрицание всего обыденного, «приторно» привычного. Особенностями возраста вполне объяснимо использование подростками механизма замещения, который проявляется в разрядке подавленных эмоций (враждебности, гнева), направляемых на объекты, представляющие меньшую опасность или более доступные, чем те, что вызвали отрицательные эмоции и чувства.

Анализ результатов, полученных по методике исследования склонности к риску (опросник А.Г. Шмелева), показал, что среди испытуемых присутствуют подростки с разным уровнем склонности к риску.

Низкий уровень склонности к риску обнаружен у 7 испытуемых (17,5% от числа испытуемых) – 3,2 балла. Такие подростки, как правило, не любят перемен, боятся совершать необдуманные поступки, для них важно, что о них думают окружающие, не предпочитают отстаивать свое мнение, не допускают для себя ошибок, провалов, легко поддаются чужому мнению.

Средний уровень склонности к риску наблюдается у 20 испытуемых (50% от числа испытуемых)  – 31 балл.

Высокий уровень склонности к риску наблюдается у 13 испытуемых (32,5% от числа испытуемых) – 28,4 балла. Для подростков с высоким уровнем склонности к риску характерно отстаивание своих идей, они не обращают внимания на реакцию других, ставят перед собой высокие цели и пытаются их осуществить, допускают для себя возможность ошибок и провалов, любят изучать новые вещи или идеи и не поддаются чужому мнению, не слишком озабочены, когда одноклассники, учителя или родители выражают свое неодобрение.

Анализ полученных результатов показал, что наиболее многочисленной является подвыборка испытуемых со средним уровнем склонности к риску – II группа (8,5 баллов). Высокий уровень склонности к риску является вторым по численности среди подростков – III группа (среднее значение – 16,5 балл). Меньше всего подростков оказалось мо средним уровнем склонности к риску – I группа (3,85 баллов).

Установлено, что для подростков с высокой склонностью к риску (III группа) в большей степени, чем для других групп испытуемых, характерно отстаивание своих идей. Они не обращают внимания на реакцию других, ставят перед собой высокие цели и пытаются их осуществить, допускают для себя возможность ошибок и провалов, любят изучать новые вещи или идеи и не поддаются чужому мнению, не слишком озабочены.

Подростки I группы (низкий уровень склонности к риску) напротив, не любят перемен, боятся совершать необдуманные поступки, для них важно, что о них думают окружающие, не предпочитают отстаивать свое мнение, не допускают для себя ошибок, провалов, легко поддаются чужому мнению.

При сравнении трех групп подростков с применением однофакторного дисперсионного анализа мы обнаружили значимые различий в выраженности склонности к риску. Склонность к риску более всего выражена у подростков III группы. Низкие значения признака наблюдаются у подростков I и II группы.

Сопоставим склонность к риску и типы психологических защит, распространенные среди подростков (см. табл.).

Таблица. Распределение среди подростков уровней склонности к риску при различных типах психологических защит

Анализируя полученные данные, можно сделать вывод о том, что отрицание наблюдается в основном у подростков с высоким уровнем склонности к риску, реактивные образования у подростков с низким уровнем склонности к риску, а у подростков со средним уровнем склонности к риску наблюдается компенсация. Таким образом, можно предполагать, что у подростков с высоким уровнем склонности к риску с определенной вероятностью могут наблюдаться психологические защиты по типу отрицания. Низкая склонность к риску с высокой вероятностью сочетается с психологическими защитами по типу компенсации.

Применение метода корреляционного анализа к значениям испытуемых, характеризующим склонность к риску и развитые психологические защиты, нами была установлена связь между уровнем склонности подростков к риску и типом психологической защиты. Высокий уровень склонности к риску в большинстве случаев сочетается с отрицанием, а низкий ее уровень – с компенсацией.

Итак, на основании результатов диагностики по тесту исследования склонности к риску, было выделено три группы: с высоким, средним и низким уровнем склонности к риску. Для подростков с высоким уровнем склонности к риску характерно отстаивание своих идей, они не обращают внимания на реакцию других, ставят перед собой высокие цели и пытаются их осуществить, допускают для себя возможность ошибок и провалов, предпочитают иметь шанс рискнуть, чтобы узнать, что из этого получится. Подростков с низким и средним уровнем склонности к риску, как правило, не любят перемен, боятся совершать необдуманные поступки, для них важно, что о них думают окружающие, не предпочитают отстаивать свое мнение, не допускают для себя ошибок, провалов, легко поддаются чужому мнению. У подростков с высоким уровнем склонности к риску в значительном числе случаев сочетается с отрицанием, т.е. непризнанием опасности. Низкий уровень склонности к риску сочетается у подростков с компенсацией, т.е. стремлением заменить ситуации, способные содержать опасность, на безопасные, мирные ситуации.

Полученные результаты, основываясь на малочисленности выборке испытуемых, могут быть наделены статусом ориентировочных, стимулирующих к проведению более репрезентативного исследования связи склонности молодых людей к риску и преобладающими у них типами психологических защит. При этом уже выявленные закономерности могут быть использованы в деятельности практических психологов, работающих над проблемами психологической безопасности современных подростков.

1. Краснянская Т.М. Психология экстремальности: личность, субъект, безопасность: монография. Пятигорск: ПГЛУ, 2011. 328 с.
2. Краснянская Т.М. Влияние экстремальности на актуализацию у её субъекта потребности в безопасности // Информационное противодействие угрозам терроризма. 2009. № 12. С. 23-31.
3. Благодырь Е.М. Психологическая характеристика безопасного поведения детей-сирот младшего школьного возраста // Образование. Наука. Инновации: Южное измерение. 2013. № 3 (29). С. 106-111.
4. Ковдра А.С. Проблема безопасности в современной психологической науке // Сборник научных трудов Sworld. 2011. Т. 20. № 2. С. 25-26.
5. Краснянская Т.М., Тылец В.Г. Создание безопасной образовательной среды в вузе средствами мини-олимпиады // Веснік Віцебскага дзяржаўнага універсітэта. 2015. № 2-3 (86-87). С. 124-129.
6. Краснянская Т.М., Тылец В.Г. Визуализация практики самообеспечения безопасности в приметах и обычаях студентов вуза // Психология и психотехника. 2015. № 11. С.1158-1166. DOI: 10.7256/2070-8955.2015.11.17018.
7. Krasnyanskaya T.M., Tylets V.G. Conceptualization of safety principle of educational practices // Журнал министерства народного просвещения. 2015. № 4 (6). (In Russian). С. 180-188. DOI: 10.13187/zhmnp.2015.6.180.
8. Krasnyanskaya T.M., Tylets V.G. Designing the cloud technologies of psychological security of the person // Вопросы философии и психологии. 2015. № 3 (5). (In Russian). С. 192-199. DOI: 10.13187/vfp.2015.5.192.
9. Краснянская Т.М., Тылец В.Г. Принципы облачных технологий в ресурсном обеспечении саморегуляции субъекта психологической безопасности // Личностный ресурс субъекта труда в изменяющейся России: Материалы IV Международной научно-практической конференции. Кисловодск – Москва, 2015. С. 56-61.
10. Краснянская Т.М. Психология нарушения собственной безопасности // Известия Южного федерального университета. Технические науки. 2006. Т. 68. № 13. С. 299-305.
11. Веселова В.Г., Иохвидов В.В. Антропологические аспекты психолого-педагогического сопровождения ребенка в образовательном процессе // Развитие системы педагогического образования в современной России: антропологический аспект. Материалы XI Международной научно-практической конференции. Под ред. Л.Л. Редько, С.В. Бобрышова, Е.Г. Пономарева. Ставрополь, 2015. С. 221-225.
12. Иохвидов В.В., Веселова В.Г. Повышение самостоятельности и активности учащихся // Научные итоги года: достижения, проекты, гипотезы. 2011. № 1-1. С. 109-113.
13. Корнилова Т.В. Психология риска и принятия решений: Учебное пособие для вузов. М.: Аспект Пресс, 2003. 286с.
14. Петровский В.А. Личность в психологии: парадигма субъектности. – Ростов н/Д: Изд-во «Феникс», 1996. – 512с.
15. Краснянская Т.М. Психологическая роль ритуала в самообеспечении безопасности личности: ресурсный подход // Прикладная психология и психоанализ. 2014. № 4. С. 1. URL: http://ppip.idnk.ru
16. Тылец В.Г., Краснянская Т.М. Теоретические аспекты разработки психологической концепции лингвистической безопасности личности // Прикладная психология и психоанализ. 2015. № 3. С. 4. URL: http://ppip.idnk.ru
17. Барышева В.В. Изучение внимания и внушаемости личности в рамках проблемы развития способности ребенка к самообеспечению безопасности // Психология, социология и педагогика. 2016. № 2 [Электронный ресурс]. URL: http://psychology.snauka.ru/2016/02/6475 (дата обращения: 01.03.2016).
18. Краснянская Т.М., Тылец В.Г. Темпоральные аспекты психологической безопасности // Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия Философия. Психология. Педагогика. 2015. Вып. 3. С.70-75. DOI: 10.18500/1819-7671-2015-15-3-70-75.
19. Краснянская Т.М. О некоторых результатах исследования психологии самообеспечения безопасности субъекта в экстремальных ситуациях // Известия Южного федерального университета. Технические науки. 2005. Т. 51. № 7. С. 100-103.
20. Краснянская Т.М. Компетентностный ресурс медиативного урегулирования конфликта в пространстве психологической безопасности его субъектов // Прикладная психология и психоанализ. 2013. № 4. С. 2. URL: http://ppip.idnk.ru
21. Саввичева Д.Д. Уверенность в себе студентов вуза как личностная детерминанта готовности к рискам нарушения безопасности // Психология, социология и педагогика. 2016. № 1 [Электронный ресурс]. URL: http://psychology.snauka.ru/2016/01/6258 (дата обращения: 31.01.2016).
22. Краснянская Т.М., Тылец В.Г. Классификация угроз информационно-психологической безопасности личности и основные подходы к их преодолению // Вестник Дагестанского государственного университета. 2015. №4. С.210-216.
23. Ковдра А.С. Временная перспектива как предиспозиция психологической безопасности личности: дис. … канд. психол. наук / Институт образовательных технологий. Пятигорск, 2012. 224 с.
24. Киршбаум Э.И., Еремеева А.И. Психологическая защита. 2-е изд. М.: Смысл, 2000. 181с.
25. Никольская И.М., Грановская Р.М. Психологическая защита у детей. СПб.: Речь, 2000. 507с.

Все статьи автора «Маргарян Нарине Дагаровна»