Статья состоит из 3 частей. Первая является изложением определения парадокса и включает обзор парадоксахных методов психотерапии, а также взгляд автора на данный вопрос. Вторая часть содержит основной материал статьи. В заключительной части подведены итоги работы.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
Парадокс. Парадоксальные методы психотерапии.
Парадо́кс — ситуация ( высказывание, утверждение или вывод), которая может существовать в реальности, но не имеет логического объяснения. В самом широком смысле под парадоксом понимают высказывание, которое расходится с общепринятым мнением и кажется нелогичным (зачастую лишь при поверхностном понимании).
Парадоксальность — неожиданность, непривычность, оригинальность, противоречивость себе, исходным посылкам, общепринятому, традиционному взгляду или здравому смыслу, по содержанию и/или по форме. Антонимом парадоксальности является ортодоксальность — проверенность, традиционность. «Ортодоксальный» — буквально «следующий господствующей традиции».
При упоминании слова «парадокс» всем терапевтам сначала приходят на ум слова «метод парадоксальной интенции» – специальная терапевтическая техника, метод, прием, используемые в логотерапии при лечении невротических заболеваний.
Терапевтическая техника парадоксальной интенции была предложена австрийским психотерапевтом В. Франклом (1905–1977) в 1946 г. В систематическом виде эта техника была представлена им в 1960 г. Она основывалась на двойном факте, зафиксированном логотерапией и состоящем в том, что, с одной стороны, тревога пациента порождает именно то, чего он боится, а с другой стороны, невротическая интенция (гиперинтенция) делает невозможным достижение того, чего пациент хочет. Попытка избежать ситуаций, в которых возникает тревога, или подавить, побороть угрожающие идеи только усиливает невротические симптомы. Исходя из подобного понимания патогенеза невротического заболевания, техника парадоксальной интенции состоит в том, что испытывающему тревогу пациенту предлагают осуществить именно то, чего он боится и от чего он спасается «бегством в болезнь».
Если удается привести пациента в состояние, когда он способен перестать избегать свои невротические симптомы или бороться с ними, то симптомы ослабевают сами по себе. Если же удается преувеличить их, то они вообще перестают преследовать и беспокоить пациента.
Понимание существа парадоксальной интенции можно проиллюстрировать следующим примером, почерпнутым из терапевтической практики В. Франкла. В течение последних трех лет тридцатипятилетняя пациентка была парализована боязнью бактерий: она постоянно мыла руки из-за страха перед бактериями, не выходила из дома, не позволяла мужу прикасаться к детям и решила развестись, так как чувствовала, что делает несчастной свою семью. Используя метод парадоксальной интенции, аналитик предложил пациентке подражать его действиям. Он начал скрести пол руками, говоря, что никак не может набрать грязи, чтобы получить достаточное количество бактерий. При поощрении аналитика пациентка последовала его примеру. Это привело к тому, что в дальнейшем она стала работать со всевозможными грязными вещами, чтобы как можно чаще соприкасаться с микробами. Через несколько дней пациентка могла обнимать и ласкать своих детей без боязни заразить их. Навязчивость мытья рук исчезла. Женщина могла выполнять все повседневные дела, на которые раньше была не способна.
Метод парадоксальной интенции предполагает использование специфической человеческой способности, а именно юмора, с которым индивид может относиться к самому себе. Юмористическая организация ситуации позволяет придерживаться установки менее серьезного отношения к своим невротическим симптомам. Пациент оказывается способным посмеяться над самим собой. Он как бы обретает возможность отделиться от невроза, дистанцироваться от него, воспринять происходящее в шутливой форме. Метод парадоксальной интенции как раз и основывается на том, что обучение пациента юмористическому отношению к самому себе, своим симптомам и невротическому заболеванию в целом является важным и необходимым условием для возможного его выздоровления.
В настоящее время используются такие техники парадоксальной психотерапии, как переформулирование, смена ярлыка, сдерживание, скрытые парадоксы1. Подробно останавливать на них я не буду.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Честно говоря, в традиционном обучении профессиональных психотерапевтов, в соответствии с федеральной программой подготовки специалистов по указанной специальности, подразумевается обучение основам психотерапевтической работы, а также тот факт, что после обучения психотерапевт будет приверженцем определенной психологической школы.
Необходимые практические навыки, методики и техники какого-либо определенного вида терапии психолог получает в процессе собственной практики. Однако рано или поздно, к специалисту обращается пациент, которому требуется другой тип работы и техники иного вида терапии. Часть терапевтов в таком случае перенаправляет пациента к другому специалисту, мотивируя отказ в заключении терапевтического контракта невозможностью работы с данным пациентом, часть же получает повышение квалификации или профессиональную переподготовку. Возможно получение соответствующего профессионального образования в рамках другой психотерапевтической школы2.
За этот период работы ко мне обратилось много пациентов, рассмотреть же я хочу тут группу пациентов, которая включает 13 человек, и все объединены тем общим, что к ним были применены техники гештальт- и психоаналитической терапии.
Группа включает 6 пациентов, с которыми заключался терапевтический контракт в рамках психоаналитической терапии, 5 пациентов проходили курс гештальт-терапии, 2 пациента проходили длительный курс классического психоанализа.
Изначально со всеми пациентами, кроме третьей группы (2 человека на психоанализ), заключался контракт в рамках гештальт-терапии, впоследствии с первой частью пациентов контракт был перезаключен (начиная примерно с 15 сеанса работы). Что же стало причиной перезаключения контракта и работы в ином ключе терапии? Неужели Гештальт не помогает? Такие вопросы возникают не только у читателя данного материала, но в первую очередь, я сам не с первого раза полностью ответил на них. Вовсе нет. Гештальт работет, и очень прекрасно! Право на перезаключение контаракта я имел, ввиду наличия профессионального дополнительного образования и сертификата на работу. Необходимость же в этом возникла после того, как были проработаны до конца3 все незаконченные гештальты пациентов.
Дальнейшая работа в рамках указанного напрвления психотерапии была просто невозможна – гештальт-терапия не имеет в своем арсенале такой практики интерпретации переноса, как психоанализ. Я с пациентами оказался в своеобразном тупике – пациент сам осознает, что гештальт проработан, но «что-то» не дает ему завершиться и уйти в фон, что-то держит этот гештальт. При этом осознавание его, переживание, выражение чувств и эмоций, вызываемых им – вся эта работа проделана с пациентом и имеет результаты.
После перезаключения контракта дальнейшая работа велась по осознавания и интерпретации более глубинных причин «якоря» фигур. Как только мы с пациентами находили эти «якоря» и прорабатывали их в рамках психоаналитической терапии – стала возможна дальнейшая работа(рис. 1).
С частью пациентов работа продолжалась в ключе гештальт-терапии, с остальными работа велась методами психоаналитического направления.
Что же касается третьей части разбираемой группы пациентов – с ними работа велась изначально в ключе классического психоанализа (несмотря на то, что чистыми приверженцами классического фрейдовского направления являются далеко не многие психоаналитики) и они явились «триггером» для перезаключения контарактов с остальными пациентами.
В чем же парадокс работы? Именно в том, что, обычно, при работе с пациентом, терапевт применяет все техники той школы, к рамках которой он работает. Тут же я работал в рамках двух направлений, имеющих свои, разные техники4.
Сейчас, подводя итоги своей терапевтической работы с группой пациентов, во-первых, я отмечу, что все контаракты имели положительный терапевтических исход, а во-вторых, – сам я продолжаю использовать в своей работе методы и техники не только классического перлзовского гештальта, но и психоаналитической терапии.
Рис. 1. Схематичное изображение процесса
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Итоги работы и выводы
Собственно, это самая маленькая часть статьи, которая включает всего два аспекта.
Возможность использовать техники разных школ стали для меня, как профессионального психотерапевта, очередным контрольным механизмом терапии – периодически я могу, предвосхищая следующие шаги в терапии, следить за тем, что будет дальше, какие техники использовать и как действовать.
Второй же аспект состоит в том, что я, как профессиональный гештальт-терапевт, не могу советовать коллегам использовать разные техники. Однако, с одной стороны, – любое дополнительное образование будет полезно терапевту («врачевателю «душ»»), с другой стороны, – возможно, что попробовав совмещать5 техники различных школ Вы сможете помочь тем пациентам, которых раньше не моги принять!
Заканчивая данную статью, я принял решению использовать ее как аннотацию к одной из глав своей книги, которую пишу вот уже в течение 7 месяцев.
Коллегам скажу – дерзайте! Учитесь, читайте, развивайтесь и работайте с Вашими пациентами в разных ключах!! Психотерапия – творческий процесс!!!
Всем остальным же скажу следующее – если Вы обращаетесь к психотерапевту, знайте – он сделает все, чтобы Вам помочь!
1 – по Р. Джеральду.
2 – сам автор статьи считает, что просто получение дополнительных знаний теории и практики (в групповой форме) на курсах психотерапии не является достаточным основанием для такого перезаключения.
3 – заключение о том, что гештальт проработан – взаимное соглашение пациента (он сам чувствует, что фигура не завершена и поэтому не может уйти в фон) и терапевта (профессиональная точка зрения, что работа еще не закончена).
4 – подразумевается то, что гештальт имеет техники осознавания и проработки, ориентированные больше на прикладное значение, психоаналитическая же терапия делает большой акцент на проработку наблюдаемых феноменов бессознательного, интерпретацию и контрперенос.
5 – имеется ввиду не совмещение различных техник на терапевтической сессии, а в работе терапевта вообще.