От разных знакомых мне приходится слышать однотипные жалобы: ребенок не хочет читать – как быть?..  Проблема, что многие дети сегодня не любят читать, волнует и родителей, и педагогов. И это в стране, в XX веке считавшейся самой читающей страной в мире!

Но, если быть точными, то основной читательский потенциал жителей нашей страны, главным образом русских, проявился не в советской, а в старообрядческой культуре. До революции староверами было до четверти населения Российской империи или до 40% русского населения страны. Из старообрядцев вышло, благодаря традициям читательско-начётнической подготовки, много советских и современных учёных; на сегодняшних научных мероприятиях или в научных учреждениях каждый раз встречается по нескольку выходцев из староверия. Более 300 лет передавалась старообрядцами из поколения в поколение книжная культура, и за всё это время у них (пока они оставались староверами) не возникало проблемы нелюбви детей к чтению, проблемы с передачей традиции чтения. Какие же секреты воспитания детей-читателей были известны староверам?

Прежде всего, старообрядцы – это хранители традиционной культуры. Поэтому им свойственны особенности культуры этого типа: это отсутствие отчуждения – целостность культуры и ее единство для всего общества.

Во-первых, целостность традиционной культуры означает ее преемственное, эволюционное развитие с древнейших (еще животных, дочеловеческих) времен, с кумулятивным способом накопления и межпоколенной передачи жизненного опыта и с сохранением всех форм общественного сознания и культуры в культуре наипозднейшей. Особенно принципиально такое сохранение при переходе с устной иррациональной стадии культурного развития на буквенно-письменную стадию, задействующую рационально-дискретные формы сознания. В случае победы при таком переходе рационального сознания над иррациональным культурологи говорят о модернизационном переходе данного общества, а обществоведы – о прогрессирующем отчуждении в обществе [1; 2].

Во-вторых, это единство культуры для всего общества. Современная культура в этом противоположна – разделена на многие половозрастные субкультуры: человек в течение жизни последовательно сменяет от 3-х до десятка субкультур, и ни одна из них не объединяет его ни с обществом в целом, ни с его родственниками. Интересный пример – советская культура: единая для всех возрастов (от ясельного до пенсионного) на основе идеологизации (осуждаемой сегодня) и образа Ленина. Без единой системы ценностей, т.е. идеологии, единства культуры не получится. Отсюда и самое читающее общество! Другое дело, что советские ценности были секуляризированными, т.е. нецелостными.

В-третьих, для традиционной культуры естественно эмоциональное единство ребенка с его близкими по отношению к культуре, что принципиально важно для формирования всей эмоциональной сферы растущего человека. В современной культуре здесь и начинается отчуждение. К примеру, студентка жалуется, что ее пятилетняя дочь хочет смотреть только самые страшные мультфильмы, а обычные смотреть отказывается; но сама студентка отказывается смотреть детские фильмы вместе с дочерью.

Это можно сравнить со словами известного библиотековеда док. пед наук, проф. А.В. Соколова (на конференции «Актуальные проблемы детского чтения и подготовки педагогов-библиотекарей» – 21.03.2012 г., МГУКИ, г. Москва) о дисфункции чтения в современном российском дегуманизирующемся обществе – проблеме отчуждении взрослых от чтения. А детей – и от чтения, и от взрослых.

Мой сын тоже не любит читать, – когда речь идет о школьных учебниках или специальных заданиях. Но стоит мне открыть книгу или даже интересный материал в интернете, и он тут же пристраивается за моей спиной и читает через плечо, со своими выводами и комментариями. Само собой, что кино и мультфильмы мы смотрим все вместе. Это же и пример того, что ребенок природой запрограммирован на единую с родителями культуру.

Далее, Старообрядчество – это религия Книги [3; 4]. Стадий развития религий и культур пока было всего 3: невербальная, устная и письменная. Иррациональное верующее сознание – признак 1-й стадии. Фольклорные песни и духовные стихи – наследие 2-й стадии. Сейчас в мире преобладает 3-я, книжно-письменная, стадия. Но проявляется она, как сказано выше, в вариантах 2-х типов: традиционном и модернизированном.

Чтение – форма жертвоприношения 3-й стадии, вслед за трапезой (1-я стадия) и воспеванием (2-я стадия), при эволюционном (непрогрессивном) варианте развития и кумулятивном сохранении культурных традиций. Литургия и причащение в христианстве – это трапеза. Пение, по наблюдениям исследователей, осознается старообрядцами как единственный способ соборной (т.е. коллективной, общинной) молитвы и важнейшая составляющая богослужения. Богослужение в целом обычно ведется по книгам – Служебникам, певческим, Евангелиям, – т.е. является чтением.

В современном модернизированном обществе чтение воспринимается через его результат – получение информации, а чтение – лишь средство, процесс технический. Отсюда такие понятия как: техника чтения, скорочтение, научная организация труда читателя [5, с.76-118 и др.], гигиена и техника безопасности при чтении… Культура мирского пира, совместного пения хором, а с ними – и совместного чтения ныне почти утрачена.

Поясню мысль немного нескромным, но точным в качестве иллюстрации, анекдотом про поручика Ржевского: «Поручик, Вы любите детей? – Нет. Но процесс…»  В традиционной книжно-письменной культуре, как для поручика Ржевского, важен и значим сам процесс пребывания в чтении. Чтение священно, и потому самоценно. Любовь к чтению – к самому процессу – атрибут традиционной культуры 3-й эволюционной стадии.

Для старообрядческой культуры как культуры книжной характерно [6; 7]:

– богослужение по книгам: чтение Евангелия и пение по певческим книгам;

– богатство учительной христианской литературы – в основном древней! (современной мало);

– традиция собирания и спасения книг и создания многих тысяч крестьянских родовых библиотек;

– традиции переписки и реставрации книг: по рассказам самих старообрядцев, и в Сибири, и в Китае, и в Южной Америке «книги переписывались от руки, обычно в период постов» или печатались доступными средствами и украшались рукописными заставками; как правило, эти книги сопровождаются традиционной преамбулой, например: «Аще какая ошибка обрящется в сем знаменным пении то просим простити нас да и Бог простит вам согрешение ваше и улучим вси милость от Бога в день судный»; «Сия богодухновенная книга Октай напечатана бысть многогрешным ся рабом Феодором С. Килиным. С оригинала печатанного Московской типографией. Разрисована и завершена бысть многогрешным рабом П.Г. Кузнецовым, от воплощения Бога Слова, в лето 1969 месяца мая в 25 день»; правда, «в наши дни в связи с доступностью множительной техники эта традиция постепенно угасает» [8];

– традиции книжного творчества: сочинение новых произведений (полемических, житийных, поучительных) и комментирование имеющихся, в т.ч. на полях самих произведений (переход традиций устной культуры в письменную);

– традиции диспутов и бесед о вере;

– традиция составления диспутных вопрошаний и ответов на них в письменной форме, а также составления целых сборников выписок для подобных нужд;

– общая традиция экологичности и видеоэкологичности культуры, и в частности книг;

– правила только совместного, а не индивидуального чтения в некоторых общинах;

– богатая этика чтения: безусловная сакральная ценность книг и строгие правила обращения с ними и поведения при чтении.

При богатстве культурных норм о том, как обращаться с книгой и как читать, не должно вызывать удивления и наличия норм, регламентирующих, что читать. И в христианстве, и в других традиционных культурах обычно существуют пищевые запреты (что нельзя есть совсем или можно только после ритуальной обработки – освящения). В старообрядчестве, при сохранении традиционного фольклора, запрещается «выкрикивать» похабные и прочие бесовские песни. Естественно, что подобная регламентация переходит и на пищу духовную – чтение, содержание книг. Вся литература делится прежде всего на душеполезную, практически полезную (для хозяйства, например) и душепагубную (вредную). Действительно, если задуматься: возможно ли проводить службу Богу с помощью бесовских песнопений и бесовских книг? А если бесовское чтение невозможно принести в жертву Богу (с точки зрения традиционной веры), то как тогда вообще такое читать?..

Небогоугодную литературу, как и незнакомую вообще, могли прочитывать наставники и начетчики, как люди наиболее духовно закаленные, и давать оценку такой литературы для членов своих общин: что потребно читать, а что нет.

Безусловно полезными были Священные Писание и Предание, богослужебные и кормчие книги, жития святых и всевозможные поучения. Безусловными атрибутами этой литературы для ее читателей являлись: достоверность – непререкаемая правдивость в содержании; праведность – четкое разделение добра и зла, духовного подвига, душеспасения и греха, погибели; душецелительность – наставления, как идти путем истинным. Литература, не спасающая непосредственно душу, но и не соблазняющая ее, не мешающая спасению, допускалась как невредная, но и не священная, не сакральная. Однако и к такой литературе применялось первейшее правило – ее истинности, правдивости.

Старообрядческий взгляд на художественную литературу по сравнению с традиционной выражает известный старообрядец – заведующий Рогожским книгохранилищем В.В. Волков [9, с.7-8, 10-13] (все подчеркивания в этих цитатах наши. – С.К.). «Уникальной ценностью личности русского человека является его вера в Бога», а «главным символом – образа Христа». «На Руси, где устои христианского благочестия были еще достаточно тверды, … то, что мы сейчас называем “художественным вымыслом”, осознавалось прежде всего, как неПРАВДА» [10, с. 12, 11].

«Начиная с XVII века … с Запада на Русь начинает проникать литература … нехристианская по содержанию, облегченно-развлекатель­ная по жанру, и откровенно соблазнительная по своему воздействию на умы». Вместо понятий (иррациональной веры) о Страхе Божием, о грехе, о смысле христианского жития читателю предлагается сопереживать вымышленному персонажу (продукту рационального ума) не исторически-достоверного, а иллюзорно-реального повествования. «Наиболее характерным отличительным признаком подобной духовно-развращенной литературы является то, что на ее страницах повествование о греховных поступках людей … ведется вовсе не с позиций покаянного осознания греховности. Наоборот, подбор сюжетов и тем для повествования производится чаще всего … исходя из “художественной яркости” тех или иных картин и образов и страстного стремления привлечь внимание читателя (часто – любой ценой!). Иногда это достигается описанием откровенно-соблазнительных для христианского сознания сцен и контрастирующих с православным мировоззрением взглядов» [11, с.11]. Для сравнения, «художественная яркость» визуальных произведений достигается, в терминах видеоэкологии, максимальным нагнетанием ее агрессивности (прогрессирующей абстрактности и рациональности, т.е. оторванности от реальной Природы, – вплоть до абсолютной регулярности) [12].

«В последние два десятилетия … вообще практически не осталось “положительных” (в христианском смысле) героев. …Выходит, нас уже приучили “есть все подряд” и не разбираться… Но, если задуматься, – что еще более ужасное мог бы придумать сатана, чтобы поскорее привести человечество к потере веры и погибели – тому, что на современном языке иногда еще называют “вершиной общественного прогресса“?» [13, с.12-13].

Всё это – иллюстрации совершенно иной книжно-письменной культуры, чем современная светская. Иная система ценностей, где Книга – Наставник и Друг, субъект отношений, а не безличная информация, и стоит на одном из самых почетных мест в культуре. Иные формы реализации этой культуры. Иные формы обучения ей: не безличные диктанты, а участие в реальном и святом общем деле.

Межпоколенная ретрансляция культуры чтения у старообрядцев есть следствие нахождения их на эволюционном пути развития – на его 3-й, читающей, стадии; можно смело прогнозировать, что, оставаясь на этом пути, они будут читать и в случае перехода на 4-ю стадию (в отличие от 4-й прогрессивной стадии, на которую переходит современное общество), а также по-прежнему веровать и петь.

Принцип кумулятивной целостности культуры означает архаичное сакрализованное отношение ко всей жизни и на продвинутой книжной стадии. По многочисленным наблюдениям, «уровень грамотности в среде старообрядцев значительно превышал уровень грамотности в среде крестьян-новообрядцев. Во многом этому способствовала сакрально обусловленная любовь староверов к православному книжному наследию. …Домашнее церковнославянское образование, так популярное в среде староверов, в силу доминирующего мировоззрения воспринималось как более чем практичное, ибо помогало реализовать главную цель жизни – “спасти душу”» [14, с.200, 202].

Принципы единства культуры и душевной близости детей с родителями подразумевают участие детей (с самого раннего возраста) во всех перечисленных традициях и их помощь взрослым – как подготовку к собственной взрослой жизни в этой же культуре.

Наконец, отсюда проистекали и соответствующие конкретные методы инкультурации (бессмысленные и недейственные сами по себе, без названных принципов традиционной культуры) подрастающего поколения в читающую культуру:

– обучение детей грамоте по Псалтыри (именно по сакральному тексту, которому три тысячи лет (!), а не по светскому букварю);

– тренировка письма на переписывании священных книг (в некоторых скитах-скрипториях книги множились девочками-подростками, писавшими под диктовку);

– участие детей с малых лет в церковных священных чинах;

– чтение как награда (методический прием придания чтению высокого статуса, престижности).

Вот некоторые данные 2002-2005 гг. экспедиций Научного центра русской церковной музыки им. прот. Димитрия Разумовского в одну из общин Бразилии (близ г. Primavera do Leste, штат Mato Grosso). В общине сохранена традиция церковного чтения. Ученым удалось записать погласицу чтения Евангелия, Паремий, деяний Апостолов, Псалтыри, Поучения. Некоторые из погласиц зафиксированы и в рукописных сборниках, хранящихся в личных библиотеках. Читать на службе могут мужчины, юноши или мальчики. Пяти-, шестилетние мальчики поют и читают наравне со взрослыми мужчинами. Среди чтецов существует своя иерархия. Так, Поучения могут читать мальчики, Евангелие и Апостол доверяют более опытным чтецам, Ексапсалмы читает только настоятель. Женщинам разрешено читать богослужебные книги только в случае отсутствия мужчин. По воспоминаниям старообрядки Д.И. Кузнецовой, в Китае девочкам разрешалось читать на службе, что воспринималось как награда [15, с.314-320].

Многие ли в современной культуре могут привести пример, что чтение ребенком вслух воспринимается им как награда? С позиций современной культуры остается только удивляться, что в традиционном старообрядчестве чтение для детей было почётным правом, а не занудной обязанностью.

Основная масса советского народа была самым читающим обществом в мире при прохождении своей 3-й стадии прогрессивного (модернизационного) пути. Теперь же нелюбовь к чтению – симптом либо ментальной перегрузки организма и регресса до ещё не-чтения, либо перехода общества на следующую 4-ю стадию прогресса, уже не гуманистическую, а технократическую (постчеловеческую [16]), где чтение – уже пройденный этап.

1. Кирсанов А.Н. Общественный прогресс в свете новых научных открытий / А.Н. Кирсанов // Актуальные проблемы современной социологии и политологии / под. общ. ред. Л.Н. Панковой. М.: КДУ, 2006.  С.141-160.
2. Кирсанов А.Н. Прогрессивное и эволюционное в религиозном развитии индоевропейцев / А.Н. Кирсанов // Университетские чтения: Сб. ст.: Вып. 11. М.: МАКС-Пресс, 2006. С. 53-55.
3. Кирсанова С.А. Старообрядчество – религия Книги / С.А. Кирсанова // Преподавание истории в школе. 2008. № 4: Спецвыпуск. С.66-69.
4. Кирсанова С.А. Традиционная  старообрядческая  библиотека: самоорганизация  или  модернизация: Монография / С.А. Кирсанова; науч. ред. Е.О. Матвеева. М.: МГУКИ, 2010. 260 с.
5. Беспалов В.М. Психология чтения: Учеб. пособ. / В.М. Беспалов. М.: МГУКИ, 2007. 198 с.: ил.
6. Кирсанова С.А. Особенности старообрядческого чтения / С.А. Кирсанова // Научные труды межд. науч.-практ. конф. ученых МАДИ(ГТУ), РГАУ-МСХА, ЛНАУ, 17-18 янв. 2008 г.  Т. 4: Педагогика и методика. М.-Луганск: Изд-во МАДИ(ГТУ), РГАУ–МСХА, ЛНАУ, 2008. С.49-55.
7. Кирсанова С.А. Старообрядческий опыт воспитания творческого читателя / С.А. Кирсанова // Актуальные проблемы детского и юношеского чтения и подготовка библиотечных специалистов: Мат-лы межд. науч.-практ. конф., 21-22 марта 2007, г. Москва.  М.: МГУКИ, 2007. С.59-63.
8. Дынникова И.В. Традиции богослужебного пения старообрядцев-часовенных Бразилии на примере общины Primavera do Leste, штата Mato Grosso / И.В. Дынникова // Старообрядчество: история, культура, современность: Мат-лы VIII Межд. науч. конф.: В 2 т. М.: Музей истории и культуры старообрядчества, 2007. Т.2. С.314-323.
9. Встреча в христианском клубе:  «Что мы читаем» // Покровский Вестник: Церковно-общественная газета Ржевской Покровской старообрядческой общины. Ржев, 2009. Вып. 16 (19 апр.). С.7–14.
10. Там же.
11. Там же.
12. Филин В.А. Видеоэкология. Что для глаза хоро­шо, а что – плохо / В.А. Филин. М.: ТАСС-Реклама, 1997. 320 с.: ил.
13. Встреча в христианском клубе… Указ. соч.
14. Костров А.В. Традиции образования у старообрядцев Байкальской Сибири в начале XX в. / Александр Валерьевич Костров // Международные Заволокинские чтения: Сб. 2. Рига, 2010. С.200-208.
15. Дынникова И.В. Традиции богослужебного пения… Указ. соч.
16. Кутырев В.А. Философский образ нашего времени (безжизненные миры постчеловечества) / В.А. Кутырев. Смоленск: СмолГУ, 2006. 301 с.

Все статьи автора «Кирсанова Светлана Анатольевна»