Проблемы безопасности в современных условиях жизни с возросшими рисками природных, техногенных и антропогенных катастроф приобретает особое значение [1]. На государственном уровне приоритетность безопасности провозглашается в политической, военной, экологической, продовольственной сферах. Широко обсуждаются вопросы антитеррористической и корпоративной безопасности [2, 3]. Вместе с тем, не меньшее значение имеет безопасность на уровне каждого отдельного человека [4]. Его информационно-психологическая, лингвистическая, психическая и прочие виды безопасности призваны стать основой развития здоровой и продуктивной личности, способной адекватно реагировать на возникающие перед ней вызовы и принимать креативные решения по преобразованию себя и окружающего мира. Глобализация проблем безопасности на уровне социума и научного знания способствовала формированию принципа безопасности, объясняющего приоритеты общественных интересов и научных изысканий [5].

Признание значимости безопасности личности стимулировало проведение ее многоаспектного изучения в рамках философии, социологии, политологии, юриспруденции, педагогики. Однако наиболее продуктивное изучение проблем безопасности развернулось в рамках психологического знания (Благодырь Е.М., Ковдра А.С., Краснянская Т.М., Татьянченко Н.П., Тылец В.Г., Тырсикова А.Д. и др.) [6, 7].

Развитие представлений о психологических аспектах безопасности в современной науке реализуется в рамках личностной [8], фрактальной [9] и компетентностной концепций безопасности [10], с использованием сценарного и ресурсного [11, 12] подхода.

Использование методологии психологической науки, безопасность определяют как особое свойство личности, характеризующее собой единство защищенности личности и обладание ею неснижающейся во времени способности к развитию в направлении жизненной цели [13]. Данная характеристика обеспечивается динамической подконтрольностью субъекту комплекса неблагоприятных для него экзо- и эндогенных факторов. В зависимости от типа действующих на субъекта неблагоприятных факторов, рождающих для него риски разного рода, в настоящее время в психологической науке изучаются особенности информационно-психологической [14], лингвистической [15], корпоративной [16] безопасности личности. Выделение того, что анализу подвергается психическая феноменология, образующая безопасность личности, выражается в использовании понятия «психологическая безопасность» человека.

Безопасность личности образуется проекцией объективных условий безопасности среды на различные сферы психики субъекта, начиная с его психических процессов и заканчивая поведенческой активностью. Соответственно, в настоящее время в психологии феноменология безопасности личности анализируется с использованием комплекса понятий, в который входят «ощущение безопасности», «чувство безопасности», «переживание безопасности», «потребность в безопасности», «представления о безопасности», «ценности безопасности» и «безопасное поведение». Понятия «ощущение безопасности», «чувство безопасности» и «переживание безопасности» используются для того, чтобы охарактеризовать разные пласты (аспекты, уровни) отражения субъектом параметров внешней и внутренней среды с точки зрения объективной и субъективной безопасности. Понятие «потребность в безопасности» отражает онтологическую нужду человека в достижении состояния защищенности и сохранения способности в развитии. «Представления о безопасности» представляют собой фрагменты субъективной картины мира, относящиеся к параметрам защищенности и открытости человека позитивным преобразованиям [17]. «Ценности безопасности» отражают смысловой уровень приоритетного восприятия личностью своего положения в мире [18]. Понятие «безопасное поведение» характеризует способность субъекта при построении активного взаимодействия со средой сохранять подконтрольность себе действия различных внешних и внутренних факторов в интересах воспроизводства своей защищенности и способности к развитию в направлении жизненной цели. Достаточное распространение в психологической науке и практике получило понятие «безопасный тип личности», под которым в самом общем виде понимается характеристика личности, обнаруживающаяся в сохранении ею такой подконтрольности над внешними и внутренними проявлениями, которая позволяет говорить об ее просоциальной направленности и психологическом благополучии.

Актуальной проблемой разработки проблем безопасности современной психологии выступает установление субъектных предпосылок психологической безопасности человека. В рамках данной проблематики проводятся достаточно интенсивные исследования по выявлению предпосылок психологической безопасности человека в различных средах. Особое внимание уделяется нестандартным, экстремальным ситуациям, в которых резко возрастают риски нарушения безопасности личности. Это относится как к профессиональным, так и учебным ситуациям [19, 20].

Значительное внимание уделяется установлению связи субъективной ценности безопасности и различных свойств личности человека. В частности, уже изучены особенности взаимосвязи ценностей безопасности с общими ценностями человека [21], а также переживанием им чувства одиночества [22], а также с уровнем жизнестойкости его личности [23], развитием у него суицидальных намерений [24], временной перспективы [25] и конфликтности [26]. Изучалась, кроме того, связь ценностных приоритетов безопасности и уровня его Интернет-зависимости [27]. Таким образом, было установлено, что субъективная ценность безопасности связана практически со всеми личностными структурами, а, следовательно, влияет на поведение человека. Соответственно, субъективные проекции безопасности обладают регуляторными ресурсами. В этой связи, как нам представляется, значительными перспективами обладает изучение связи готовности субъекта к рискам нарушения своей безопасности и различными свойствами его личности. В частности, релевантным рискам такого рода может быть личностная характеристика уверенности в себе. Предварим эмпирический этап изучения этой проблемы конкретизацией соответствующих понятий.

В условиях наблюдающегося расширения в социуме рисков различного рода – геополитических, политических, финансовых, социальных, продовольственных, экономических, технологических, экологических и иных – современному человеку приходится учиться адекватно реагировать на них и выбирать, рискуя, наиболее эффективные стратегии поведения при столкновении с ними [28]. Вместе с тем, стратегии поведения в экстремальных ситуациях достаточно вариативны и зависят от многих, в том числе, личностных факторов [29]. Это делает проблему психологии рисков и, соответственно, психологию безопасности личности, одними из перспективных отраслей прикладного психологического знания. Несмотря на существенно возросший интерес к соответствующей проблематике, в ее разработке остается много пробелов [30, 31, 32]. В частности, отметим, что понятия «уверенность» и «риск» продолжают сохранять достаточную широту трактовки, относясь к обозначению не только индивидуального характера реакций и способов взаимодействия с окружающим миром, но и конструированию субъективного образа этого мира. Исходя из проблематики нашей статьи, определим готовность к рискам нарушения безопасности в качестве такой характеристики личности, которая обнаруживается в ситуациях значительной неопределенности исхода от поведенческого выбора субъекта. Таким образом, готовностью к риску нарушения безопасности можно обозначать личностную черту, отражающую способность субъекта совершать поведенческие выборы, обладающие значительной вероятностью нарушения его безопасности в некоторой сфере жизнедеятельности. Понятие «уверенность в себе» характеризует черту личности, относящуюся к оценке субъектом своих жизненных ресурсов, способности сохранять подконтрольность над действием различных неблагоприятных внешних и внутренних факторов в рамках обеспечения единства своей защищенности и способности к развитию в направлении жизненной цели.

Целью эмпирической части нашего исследования выступило установление связи между готовностью субъекта к рискам нарушения безопасности и уровнем развития его уверенности в себе. При построении исследования мы исходили из неопределенности характера связи подобного рода. Действительно, с одной стороны, уверенные в себе люди могут позволить себе различные риски, т.к. они должны быть уверенными в достаточности своих ресурсов для того, чтобы справиться с любыми опасностями. Обладая высокой оценкой своей энергии, своих знаний, умений, способностей, они могли бы позволить себе действовать в ситуациях с неопределенным исходом, т.е. содержащих риски безопасности. Однако, с другой стороны, уверенным в себе людям нет необходимости совершать рискованные действия, т.к. на риск, обычно, идут для того, чтобы проверить свои силы, повысить уверенность в себе, самоутвердиться. На это в большей степени могут быть ориентированы субъекты с заниженной самооценкой личности. Именно перед ними наиболее актуально стоят задачи самопознания, самооценки личностных ресурсов, самоутверждения в собственных силах, собственных способностях. Для них в большей степени, чем уверенным в себе субъектам, требуется расширять возможности управления своей жизнью, увеличивать подконтрольность внешних и внутренних факторов, воздействующих на него в различных сферах жизни. Иными словами, для субъектов с заниженной самооценкой может быть важным побывать в ситуациях, несущих риски нарушения безопасности, с тем, чтобы повысить уровень саморегуляции и самоорганизации своей жизни [33]. Таким образом, низкая уверенность в себе может подталкивать человека к созданию или использованию ситуаций, заключающих в себе риски нарушения безопасности личности.

Выявленное противоречие двух возможностей и противоречивость позиций на него, выявленная в научных источниках, обусловили теоретическую актуальность нашего исследования. Практическая же его актуальность видится нам в тех возможностях содействия личностному развитию, которые открываются при обнаружении факта и характера связи между готовностью личности к рискам и уровнем ее уверенности в себе [34].

Реализованное нами исследование проводилось на выборке студентов филиала в г. Ессентуки. В нем приняло участие 20 студентов в от 16 до 18 лет. Выбор выборки обусловливался тем, что студенты образуют особую социальную группу, подверженную рискам разного рода [35]. В качестве основных методов эмпирического сбора данных выступили метод наблюдения и тестирования. Изучение готовности к риску осуществлялось на базе опросника «Личностные принятия решений» (Т.В. Корнилова) и теста на чувства неуверенности в (В.Е. Клочко, Галажинский).

Обследование испытуемых по тесту на определение чувства уверенности в себе в авторстве В.Е. Клочко, Э.В. Галажинского позволило установить особенности его распределения по трем уровням развития – высокому, среднему и низкому (табл. 1.).

Таблица 1. Распределение студентов по уровню уверенности в себе

Уверенные в себе студенты выглядят довольно улыбчивыми и доброжелательными, имеют хорошие навыки общения, они легко отвечали на вопросы теста. В повседневной жизни они участвуют в различных конкурсах и мероприятиях, не боятся проявить себя. Также, высокая уверенность в себе для них часто порождает и питает ложные надежды. Среднеуверенные в себе студенты довольно доверчивы, не приближаются к реализации своего безграничного потенциала, самостоятельно себе ничего не доказывают. Они не так легко и непринуждённо могут обратиться за помощью. Студенты больше говорят, нежели слушают собеседника. Студенты с низким уровнем уверенности в себе выглядят застенчивыми и неловкими, им неудобно в определенных ситуациях, они неуверенно относятся к своим способностям/по отношению к себе. На вопросы теста отвечали дольше остальных испытуемых. Обычно, они боятся выглядеть глупо, не признают свои ошибки, зачастую пытаются унизить кого-то.

Обследование испытуемых по Опроснику «Личностные факторы принятия решений» (ЛРФ-25) в авторстве Т. В. Корниловой позволило установить особенности распределения готовности к риску по трем уровням развития – высокому, среднему и низкому (табл. 2).

Таблица 2. Распределение студентов по уровню готовности к риску

Результаты исследования готовности к риску показали, что низкий уровень склонности к риску был отмечен у 3 испытуемых (15% от всей численности выборки испытуемых). По шкалам опросника личностных факторов принятия решений у них так же наблюдается более низкий показатель готовности к риску (табл. 3). Студенты, ориентированные на достижение цели, но боящиеся неудачи, предпочитают малый риск.

Таблица 3. Связь готовности студентов к риску и уверенности в себе

Средний уровень склонности к риску был отмечен у 13 испытуемых (65% от всей численности выборки). По шкалам опросника личностных факторов принятия решений у них наблюдается средний или высокий показатель готовности к риску. Студенты со средним уровнем готовности к риску характеризуются тем, что чем выше их мотивация к достижению цели, тем ниже готовность к риску. Высокий уровень склонности к риску был отмечен у 4 испытуемых (20% от всей численности выборки). По шкалам опросника личностных факторов принятия решений у них так же наблюдается средний или высокий показатель готовности к риску. Высокая готовность к риску сопровождается низкой мотивацией к избеганию неудач. Готовность к риску связана прямо пропорционально числу допущенных ошибок. В условиях группы готовность к риску проявляется сильней, чем при действиях в одиночку, и зависит от групповых ожиданий.

Сопоставив особенности совместного распределения уверенности студентов в себе и их склонности к риску, можно сделать вывод о том, что высокий уровень склонности к риску сопровождается средним или высоким показателем по шкале готовности к риску и не сопровождается низким показателем по этой шкале. Коэффициент корреляции составил 0,734, что доказывает прямую взаимосвязь между уверенностью в себе и готовности к риску. Чем выше уверенность в себе, тем выше готовность к риску у студентов. Таким образом, проведенное исследование позволило подтвердить выдвинутые гипотезы о том, что существует тесная связь между готовностью к риску и уверенностью в себе. Установлено, что уверенность в себе является основой для готовности к риску: чем выше уровень уверенности, тем выше готовность к риску. Студентам с высоким уровнем уверенности в себе присуща активная общественная деятельность. Со средней уверенностью в себе студенты менее активны, нередко думаю, что не способны на выполнение некоторых задач. Низкий уровень уверенности характерен студентам застенчивым и неловким, сомневающимся в своих способностях. Диагностика готовности к риску у студента, позволила изучить различные проявления готовности к риску. Было выделено три группы студентов – с высоким, средним и низким уровнем готовности к риску. Рискованные студенты отвергают мысль возможной неудачи. Студенты со средним уровнем готовности к риску характеризуются тем, что чем выше их мотивация к достижению цели, тем ниже готовность к риску. Те, кто ориентированы на достижение цели, но боятся неудачи, предпочитают малый риск. Было доказано, что у испытуемых, имеющих высокий уровень уверенности в себе, проявляются высокие показатели по шкале готовность к риску.

Таким образом, проведенное нами исследование позволило подтвердить наличие тесной связи между готовностью субъекта к рискам нарушения собственной безопасности и уровнем его уверенности в себе. Было установлено, что данная связь имеет прямой характер, в соответствии с которой рост уверенности в себе сопровождается возрастанием склонности к риску. И обратно, низкий уровень уверенности в себе сопровождается низкими показателями склонности к нарушению собственной безопасности. Таким образом, подтвердилось изначальное предположение, в соответствии с которым обладание уверенностью в собственных силах, знаниях, умениях и способностях позволяет человеку соглашаться на риски нарушения собственной безопасности. Если же такой уверенности нет и субъект сомневается в своих ресурсах, то он не склонен совершать какие-либо действия, несущие риски его безопасности. Соответственно, можно предполагать, что лица, недооценивающие свои возможности, не способны на ответственные, самостоятельные выборы. Они не предрасположены к чему-то новому, не проверенному, способному продуцировать малейшие риски безопасности. Отсюда можно сделать дальнейшие выводы, обладающие достаточной ценностью, в частности, для построения организационного поведения и для осуществления профессиональных выборов. Вместе с тем, несмотря на привлекательность такой перспективы, мы признаем, что наши данные, полученные на относительно малочисленной выборке, не могут рассматриваться в полной мере репрезентативными, а наше исследование носит скорее пилотажный характер. Его результаты, скорее, обозначают тенденцию, требующую более детальной проверки.

1. Благодырь Е.М. Формирование представлений о безопасном поведении человека как предмете психологической науки // Прикладная психология и психоанализ. 2011. №. 4. С. 1. URL: http://ppip.idnk.ru (дата обращения: 21.12.2015).
2. Краснянская Т.М. Безопасность как предмет психологического анализа // Вестник интегративной психологии. 2004. № 2. С. 149-151.
3. Вотинцева С.В. Психологические условия развития управленческих навыков по созданию безопасной среды организации // Прикладная психология и психоанализ: электрон. науч. журн. 2015. № 2. С. 11. URL: http://ppip.idnk.ru (дата обращения: 21.12.2015).
4. Краснянская Т.М., Тылец В.Г. Индивидуальные траектории психологической безопасности личности: понятие и типы // Psihologie. Pedagogie specială. Asistenţă Socială. 2015. №4. С. 61-68.
5. Краснянская Т.М., Тылец В.Г. Концептуализация принципа безопасности образовательных практик // Журнал министерства народного просвещения. 2015. №4. С.180-188.
6. Ковдра А.С. Личностные и ситуативные аспекты формирования временной перспективы безопасности человека // Прикладная психология и психоанализ: электрон. науч. журн. 2011. № 1. С. 1. URL: http://ppip.idnk.ru (дата обращения: 21.12.2015).
7. Тырсикова А.Д. Формирование стратегий психологической безопасности студентов вуза: дис. … канд. психол. наук. Пятигорск: Пятигорский государственный лингвистический университет, 2012. 199с.
8. Краснянская Т.М., Тылец В.Г. Темпоральные аспекты психологической безопасности // Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия Философия. Психология. Педагогика. 2015. Вып. 3. DOI: 10.18500/1819-7671-2015-15-3-70-75. С.70-75.
9. Krasnyanskaya T.M., Tylets V.G. Designing the cloud technologies of psychological security of the person // Вопросы философии и психологии. 2015. № 3 (5). (In Russian). DOI: 10.13187/vfp.2015.5.192. С. 192-199.
10. Краснянская Т.М., Тылец В.Г. Компетентностный ресурс психологической безопасности субъектов медиативного урегулирования конфликта // Актуальні проблеми психології: зб. наукових праць Інституту психології ім. Г.С. Костюка НАПН України. Т. І: Організаційна психологія. Соціальна психологія. Економічна психологія / За ред. С.Д. Максименка, Л.М. Карамушки. 2013. Вип. 38. Київ – Алчевськ: ЛАДО, 2013. С.392-396.
11. Краснянская Т.М. Психологическая роль ритуала в самообеспечении безопасности личности: ресурсный подход // Прикладная психология и психоанализ: электронный научный журнал. 2014. № 4. С. 1. URL: http://ppip.idnk.ru (дата обращения: 21.12.2015).
12. Краснянская Т.М., Тылец В.Г. Психологические ресурсы безопасности личности с различным опытом экстремальности // Медико-биологические и социально-психологические проблемы безопасности в чрезвычайных ситуациях. 2015. № 2. С. 100-107.
13. Краснянская Т.М. Принципы социально-психологического исследования личной безопасности // НТИ: Наука. Технологии. Инновации. 2003. № 35. С. 136-144.
14. Краснянская Т.М., Тылец В.Г. Информационно-психологическая безопасность: угрозы личностному развитию и их преодоление // В сборнике: Развитие системы педагогического образования в современной России: антропологический аспект Материалы XI Международной научно-практической конференции. Под ред. Л.Л. Редько, С.В. Бобрышова, Е.Г. Пономарева. Ставрополь, 2015. С. 54-59.
15. Тылец В.Г., Краснянская Т.М. Теоретические аспекты разработки психологической концепции лингвистической безопасности личности // Прикладная психология и психоанализ: электронный научный журнал. 2015. № 3. С. 4. URL: http://ppip.idnk.ru (дата обращения: 21.12.2015).
16. Краснянская Т.М. Правовое сознание персонала как фактор корпоративной безопасности // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. 2014. № 1 (61). С. 180-183
17. Лозовая Г.В. Модель формирования продуктивных представлений о безопасности жизнедеятельности у студентов педагогического колледжа // GESJ: Education Sciences and Psychology. 2015. No.3 (35). Pp. 42-52. URL: http://gesj.internet-academy.org.ge/download.php?id=2526.pdf (дата обращения: 21.12.2015).
18. Сарма О.В. Субъектные приоритеты безопасности и предпочтения примет среди студентов вуза [Электронный ресурс] // GESJ: Education Sciences and Psychology. 2015. No.3(35). Pp. 53-57. URL: http://gesj.internet-academy.org.ge/download.php?id=2529.pdf
19. Татьянченко Н.П. Обеспечение личной безопасности военнослужащих по призыву // Педагогика и современность. 2012. № 1. С. 145-149.
20. Краснянская Т.М., Тылец В.Г. Создание безопасной образовательной среды в вузе средствами мини-олимпиады // Веснік Вiцебскага дзяржаўнага ўнiверсiтэта. 2015. №2-3 (86-87). С.124-129.
21. Kutovoy I.N., Kasharokova O.A. The relationship of shared values and the values of safety in the structure of the person of students of high school // Вопросы философии и психологии. 2015. №3 (5). С. 200-205.
22. Lyakhov A.V., Tukova Zh.V. The problem of loneliness students with different priorities subektnosti protect // European Journal of Psychological Studies. 2015. № 2 (6). С. 75-80.
23. Lyakhov A.V., Sushkova V.V. The inclusion of subjective security priorities of students in the regulatory mechanisms of the individual resilience // European Journal of Psychological Studies. 2015. № 2 (6). С. 67-74.
24. Тишкова Е.С. Субъективное атрибутирование суицидальных намерений студентами с разными приоритетами личной безопасности  // Психология, социология и педагогика. 2015. №5. URL: http://psychology.snauka.ru/2015/05/4953 (дата обращения: 21.12.2015).
25. Умарова Г.М. Распределение ценностей безопасности студентов вуза при разном типе отношения ко времени // Психолог. 2015. № 6. С.32-55. DOI: 10.7256/2409-8701.2015.6.16890. URL: http://e-notabene.ru/psp/article_16890.html (дата обращения: 21.12.2015).
26. Lyakhov A.V., Gadgiahmedova S.G. Raising Valuable Resources of Individual Security to Resolve Students’ Conflicts by the Teacher // Журнал министерства народного просвещения. 2015, № 5 (3). С. 116-122.
27. Kutovoy I.N., Syrova T.A. Some features of the subjective priorities of students` safety with different levels of internet addiction // European Journal of Psychological Studies. 2015. № 2 (6). С. 58-66.
28. Альгин А.П. Риск и его роль в общественной жизни. М., 2009. 187 с.
29. Краснянская Т.М. Психосемантическое исследование предпочитаемых в экстремальных ситуациях стратегий поведения // Научная мысль Кавказа. 2004. № 3. С. 25-33.
30. Ильин Е.П. Психология риска. СПб.: Питер, 2012. 267 с.
31. Ренн О. Три десятилетия исследования риска // Вопросы анализа риска. 2009. № 1. С.87-92.
32. Фельдштейн Д.И. Психология становления личности. М., 2011.
33. Иохвидов В.В., Веселова В.Г. Повышение самостоятельности и активности учащихся // Научные итоги года: достижения, проекты, гипотезы. 2011. № 1-1. С. 109-113.
34. Краснянская Т.М., Тылец В.Г Принципы облачных технологий в ресурсном обеспечении саморегуляции субъекта психологической безопасности // Личностный ресурс субъекта труда в изменяющейся России: материалы IV Международной научно-практической конференции (8-10 октября 2015 г.) // Ч. I: Симпозиум «Субъект и личность в психологии саморегуляции» / Под общ. ред. Бурмистровой-Савенковой А.В., Моросановой В.И. и др. Кисловодск – Москва: Издательский Дом «ТЭСЭРА», 2015. С. 56-61.
35. Психологическое сопровождение адаптации студентов в изменяющихся условиях образовательного учреждения: учебно-методическое пособие / Краснянская Т.М. и др. Пятигорск, 2012.

Все статьи автора «Саввичева Дарья Дмитриевна»