Правосознание личности выступает внутренней предпосылкой ее поведения в различных сферах общественных отношений, регулируемых правовыми нормами. В силу своего содержания оно может детерминировать правонарушающее поведение индивида при определенных условиях либо правомерное. Изучение сущности и особенностей правосознания имеет важное значение для регулирования поведения и деятельности людей в обществе.

Исследование индивидуального правосознания требует опоры на базовые методологические принципы психологической науки и теоретические положения в соответствующей области психологических знаний, которые выполняют роль конкретно-научных теоретико-методологических посылок. В качестве базовых методологических принципов в изучении правосознания личности выступают принципы детерминизма (А.Н. Леонтьев, Б.Ф. Ломов, А.В. Петровский, С.А. Рубинштейн и др.), развития (Б.Ф. Ломов, А.В. Петровский, М.Г. Ярошевский), системности (В.А. Барабанщиков, Д.Н. Завалишина; А.Н. Леонтьев,); единства сознания и деятельности (Б.Ф. Ломов, С.А. Рубинштейн и др.); положения личностного и деятельностного подходов (А.Н. Леонтьев, Б.Ф. Ломов,  К.К. Платонов, С.А. Рубинштейн, Г.В. Суходольский); концепция криминогенной сущности личности преступника (А.Н. Пастушеня).

Основываясь на принципе детерминизма в психологии, юридически значимое поведение индивида необходимо рассматривать как результат взаимодействия внутреннего (психического) мира личности с внешними условиями и обстоятельствами ситуации. Индивидуальное правосознание в этом взаимодействии, выступая сферой психического мира личности, наиболее существенно детерминирует юридически значимое поведение (правомерное или противоправное). При этом его действие как внутренней причины поведения соотносится с внешними обстоятельствами, воспринимая которые, субъект оценивает их значение и ориентируется на них при принятии решения на совершение действий.

В соответствии с принципом системности правосознание личности рассматривается как относительно целостное психическое образование, интегрированное в психическом складе личности, имеющее свои составляющие, в качестве которых выступают определенные психические свойства личности, образующие его структуру. В правосознании целесообразно выделить составляющие его психические свойства, которые выступают наиболее значимыми в детерминации юридически значимого содержания социального поведения – правомерного и противоправного. Такое раскрытие представляет собой структурно-функциональное описание этих сложных психических явлений, когда указываются их отдельные составляющие (виды свойств личности) и те функции в психическом отражении и регуляции, которые они выполняют, в том числе их функциональные связи.

В психической деятельности индивида сочетаются сознательные и подсознательные (неосознаваемые) явления (А.Н. Леонтьев, Б.Ф. Ломов, В.Н. Мясищев, А.В. Петровский, С.А. Рубинштейн и др.). Явления сознания проявляются в осмыслении значения и необходимости совершаемых действий, в принятии решений на основе расчета и выбора, т.е. в произвольных действиях. Феномены подсознания находят свои проявления в импульсивно возникающих побуждениях, автоматизмах, влечениях (зависимостях), порождающих непроизвольные действия. Однако сознание человека, в том числе такая сфера как правовое сознание, выступают в определяющем спектре психических состояний субъекта (за исключением состояний, присущих уменьшенной вменяемости) доминирующим в регуляции юридически значимого поведения.

Объяснение юридически значимого поведения основывается на понимании его как внешне проявляемой активности субъекта, порождаемой его внутренней  психической деятельностью. В этом объяснении находит свое воплощение деятельностный подход, основанный на положениях психологической теории деятельности (А.Н. Леонтьев, Б.Ф. Ломов, К.К. Платонов, Г.В. Суходольский и др.). Психическая деятельность подготавливает поведение во внутреннем плане и регулирует его реализацию. Она включает ряд элементов, представляющих отражательно-регулятивные процессы, основными из которых выступают социальная перцепция, мотивообразование, целеполагание и принятие решения, исполнительная регуляция. Все эти составляющие психической деятельности представляют элементы психологического механизма социального поведения, в том числе юридически значимого [1]. Их протекание и содержательные особенности в свою очередь обусловлены личностными предпосылками и особенностями внешних условий. Опираясь на понимание строения психической деятельности субъекта социального поведения, внутренне детерминирующей это поведение, можно выделить те свойства его личности, представляющие свойства правосознания, которые обусловливают содержание составляющих этой деятельности и тем самым детерминируют правовую направленность социального поведения. Такое объяснение детерминации индивидуального поведения неразрывно связано с личностным подходом, который лежит в основе объяснения роли правосознания личности в детерминации юридически значимого поведения. Сутью этого подхода является положение о том, что совершение индивидом определенных поступков, в том числе противоправных деяний, происходит в силу его личностных свойств и качеств. Личностные предпосылки определенного поведения рассматриваются как комплекс психологических свойств, выступающих его определяющей внутренней детерминантой  (С.Л. Рубинштейн). Это означает, что влияние внешних условий на поведение опосредовано личностной оценкой и реакцией на них, исходя из потребностей, ценностей, отношений и других личностных свойств субъекта.

При изучении правосознания индивида, в том числе совершившего противоправные деяния, следует принимать во внимание возможные его изменения. Согласно принципу развития, психика человека не только функционирует, но и изменяется в процессе его жизнедеятельности и под влиянием событий, которые с ним происходят, а также воспринимаемых внешних условий (Б.Ф., Ломов, А.В. Петровский). Возможность таких изменений необходимо учитывать в связи с типологическим изучением правосознания у лиц, которые совершили противоправные деяния, а также при ретроспективном изучении их правосознания применительно к периоду совершения противоправных деяний. Такой учет заключается в допущении возможных изменений правосознания личности после совершения таких деяний, что неизбежно обусловливает погрешности в описании его особенностей.

На данные методологические принципы мы опирались при проведении эмпирического исследования правосознания несовершеннолетних правонарушителей и законопослушных подростков. Изучение правосознания предполагало установление содержательных особенностей его основных компонентов, направленности его содержания (от правомерной до противоправной), а также степени гармоничности и полноты содержания.

В качестве конкретно-научных теоретико-методологических основ исследования нами использованы положения ряда специальных (частных) психологических теорий (концепций). Для разработки общей структурно-функциональной модели индивидуального правосознания мы основывались на его психологической интерпретации, изложенной А.Р. Ратиновым, в которой выделены его основные функции в детерминации юридически значимого поведения и обозначены соответствующие им основные составляющие общей структуры правосознания [2]. Конкретизация основных составляющих психологической структуры правосознания, прежде всего тех ее элементов, которые выражают предпосылки его противоправной направленности (дефекты правосознания), раскрытие их функций в детерминации юридически значимого поведения, а также выделение системообразующего ядра его структуры нами осуществлено с опорой на психологическую концепцию криминогенной сущности личности преступника, разработанную А.Н. Пастушеней [1]. В соответствии с ней личность субъекта преступного поведения проявляет в этом поведении присущую ей криминогенную склонность, которая выражает совокупность психологических свойств, детерминирующих такое содержание социальной перцепции, мотивообразования и целеполагания, в результате которого у индивида при определенных условиях возникает состояние готовности к совершению противозаконного деяния. Содержательной основой криминогенной склонности является личностная приемлемость преступного способа действий, выражающаяся в субъективной допустимости или необходимости совершения определенного противоправного деяния для удовлетворения определенной потребности или разрешения проблемной ситуации [1].

При определении метода исследования правосознания личности целесообразно исходить из возможности получить с помощью его данные, соответствующие предмету, задачам и концепции исследования [3]. Таким методом может выступать стандартизированное интервью с открытыми вопросами. При его подготовке и проведении мы опирались на ряд требований, которые предъявляются к стандартизированному (формализованному) и глубинному (неформализованному) интервью. Так, стандартизированное (формализованное) интервью позволяет посредством единообразной процедуры проведения, заранее определенных вопросов, их последовательности и одинаковой формулировки для каждого испытуемого, разработанной процедуры сбора и анализа результатов получить однотипную информацию от каждого респондента и сравнивать ответы испытуемых [3; 4]. Таким образом были реализованы требования стандартизации и формализации при проведении исследования. Преимущество глубинного (неформализованного) интервью заключается в получении от испытуемого развернутых искренних ответов. Исходя из чего, при проведении исследования были учтены следующие рекомендации к поведению интервьюера во время глубинного интервью: создание благоприятной ситуации; ясная и понятная формулировка вопросов, естественное задавание  вопросов, связывание их в контексте, недопущение сложных оборотов и научных выражений; учет темпа мышления и речи респондента; проявление доброжелательности, спокойствия, терпения к паузам; активное слушание; устойчивость внимания к высказываниям испытуемого; стремление проверять искренность высказываний респондента; способность к интерпретации смыслов, прояснение и расширение смысла высказываний; понимание переживаемых им эмоций; отсутствие предубеждений, стремления сделать преждевременные выводы; контро­ль за ходом интервью [3; 4; 5; 6; 7]; индивидуальный подход к испытуемому и вера в успех [7]. С целью получения от испытуемых развернутых и искренних ответов в вопросник интервью наряду с прямыми вопросами были включены открытые, уточняющие, косвенные и проективные. Согласно Д. Кенни, проекция – это функция воспринимаемого сходства [8]. Если стимул воспринимается испытуемым как сходный с ним, то ему приписывается собственное состояние [9]. В ряде работ проективный метод рассматривается как способ экспериментального исследования личностно-субъективного характера восприятия [10; 11], отношений, установки личности [12; 13]. Он позволяет обнаруживать личностно значимые «интерпретации» и через проекцию выявлять отношение и личностные нормы субъекта [14]. В проективном вопросе речь идет не о самом респонденте, а о другом воображаемом человеке, в нем может быть описана ситуация с вымышленным человеком [15]. Так, вопросы задавались не только в отношении анализа личного опыта респондента, связанного с совершенным преступным деянием (правонарушением), но и в проективном плане – по отношению к лицу, имеющему сходство (по возрасту, характеру) с испытуемым. Например, «Представь парня, похожего на тебя характером, интересами, образом жизни. Есть ли вероятность, что в будущем его привлекут к уголовной ответственности за совершение преступления? С каким чувством он будет жить в период отбывания наказания? Как сложится его жизнь после отбывания наказания?». В основе такого представления лежит механизм отождествления.

Таким образом, вопросник интервью был составлен в соответствии с основными структурными компонентами правосознания личности и включает три блока вопросов различных типов, каждый из которых нацелен на изучение содержания определенного компонента. Первый блок вопросов ориентирован на установление содержания правовых знаний, особенностей социально-правовых представлений и отношений к явлениям правовой действительности, субъектам юридически значимого поведения. Изучалась осведомленность респондентов о мерах, которые могут применяться к несовершеннолетним, совершившим правонарушения; влиянии алкогольного или наркотического опьянения на меру юридической ответственности; представления о правомерных и противоправных способах достижения материального благополучия в жизни; распространенности правонарушений и преступлений несовершеннолетних и возможности их оправдания; количестве богатых людей, добывающих средства незаконным способом; образе сотрудника милиции. Исследовались также социально-правовые представления об образе законопослушного подростка и молодого человека, совершающего противоправные деяния, и отношение к ним. Изучение отношения респондентов к явлениям социально-правового характера, субъектам юридически значимого поведения предусматривало установление его рационального и чувственного компонентов.

Во второй блок вопросника вошли вопросы, проясняющие содержание социально-правовых ожиданий несовершеннолетних. Такие ожидания касались  возможных положительных и отрицательных последствий, которые могут наступить в результате совершения противоправного деяния, и вероятности их наступления; возможности избежания субъектом юридической ответственности за совершенное правонарушение (преступление). Посредством изучения представлений о другом человеке, сходном по социальным признакам с испытуемым, проективно исследовались ожидания респондентов относительно собственного юридически значимого поведения в будущем.

Вопросы третьего блока исследовали содержание личностных норм: выяснялись степень допустимости либо недопустимости использования преступного способа, субъективные (мотивационные) основания его применения или причины неприятия; устанавливалась допустимость совершения испытуемым определенных видов противоправных деяний.

Интервьюирование проводилось индивидуально с каждым респондентом в отдельном кабинете без присутствия посторонних. Оно включало представление интервьюера, сообщение им цели исследования, установление психологического контакта с испытуемым, формирование у него мотивированности  принять участие в психологическом обследовании, создание положительной эмоциональной атмосферы, убеждение респондента в конфиденциальности полученной от его него информации. В процессе интервью фиксировались невербальные признаки ответов респондентов. Не допускались со стороны исследователя подсказки формулировок ответов.

В результате проведения интервью ответы испытуемых были объединены в группы в соответствии с блоками вопросов. Таким образом, каждый блок ответов представлял собой содержание одного из основных компонентов правосознания: первый блок – правовых знаний, социально-правовых представлений и отношений к явлениям социально-правового характера, субъектам юридически значимого поведения; второй – социально-правовых ожиданий, третий –  личностных норм. Обработка результатов интервью осуществлялась при помощи качественных и количественных методов. Качественным методом выступал контент-анализ ответов респондентов. Количественные методы были представлены шкалированием и математическими методами обработки результатов: факторным и кластерным анализами, таблицами сопряженности для вычисления и сравнения значения χ²-критерия с его критическим значением.

Таким образом, основываясь на описанной методологии изучения правосознания подростков с противоправным и законопослушным поведением, были выявлены отличительные особенности правосознания несовершеннолетних правонарушителей, представляющие личностные предпосылки противоправного поведения, а также выделены четыре типа правосознания несовершеннолетних, характеризующиеся различной направленностью его содержания (от правомерной до противоправной), степенью гармоничности и полноты содержания.

1. Пастушеня А.А. Криминогенная сущность личности преступника: методология познания и психологическая концепция / А.А. Пастушеня. – Минск : Акад. МВД Респ. Беларусь, 1998. – 207 с.
2. Ратинов А.Р. Правовая психология и преступное поведение: теория и методология исследования / А.Р. Ратинов, Г.Х. Ефремова. – Красноярск : Краснояр ун-т, 1998. – 254 с.
3. Никандров, В.В. Экспериментальная психология : учеб. пособие / В.В. Никандров. – СПб. : Речь, 2003. – 477 с.
4. Белановский С.А. Глубокое интервью : учеб. пособие для вузов / С.А. Белановский. – М. : Никколо-Медиа, 2001. – 320 с.
5. Квале С. Исследовательское интервью / С. Квале ; пер. с англ. М.Р.Мироновой ; под ред. Д.А. Леонтьева. – М. : Смысл, 2003. – 301 с.
6. Янчук В.А. Введение в современную социальную психологию : учеб. пособие для вузов / В.А. Янчук. – Минск : Асар, 2005. – 767 с.
7. Янчук В.А. Методология, теория и метод в современной социальной психологии и персонологии: интегративно-эклектический подход / В.А. Янчук. – Минск : Бестпринт, 2000. – 413 с.
8. Кenny D.T. Stimulus functions in projective techniques / D.T. Kenny // Progress in Experimental Personality Research. – 1964. – Vol. 1. – P. 285–354.
9. Бурлачук Л.Ф. Психодиагностика : учеб. для вузов / Л.Ф. Бурлачук. – СПб. [и др.] : Питер, 2006. – 349 с.
10. Блейхер В.М. Патопсихологическая диагностика / В.М. Блейхер, И.В. Крук. – Киев. : Здоров^,я, 1986. – 279 с.
11. Grand dictionnaire de la psychologie / H. Bloch [et al.]. – Paris : Larousse, 1991. – 862 p.
12. Норакидзе В.Г. Методы исследования характера личности / В.Г.Норакидзе ; Акад. наук Груз. ССР, Ин-т психологии. – Тбилиси : Мецниереба, 1975. – 243 с.
13. Цуладзе С.В. О месте и значении проективных методов в изучении личности / С.В. Цуладзе // Проблемы личности : материалы симп., [Москва, 1970] / Акад. наук СССР, Ин-т философии, Всесоюз. науч.-мед. о-во невропатологов и психиатров ; редкол.: В.М. Банщиков [и др.]. – М., 1969. – С.194–197.
14. Соколова Е.Т. Проективные методы исследования личности : [учеб. пособие] / Е.Т. Соколова. – М. : Моск. гос. ун-т, 1980. – 174 с.
15. Девятко И.Ф. Методы социологического исследования : [учеб. пособие для вузов] / И.Ф. Девятко. – Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 1998. – 203 с.

Все статьи автора «Схопчик Ольга Эдуардовна»